Часть первая

ПРЕДИСЛОВИЕ.

*камаринская- русская плясовая песня.
*камарилья- есть два толкования. Слово испанское.
1) комната,тёмная без окон;
2) бал-маскарад у итальянских почти современных"вампиров"

История взята из жизни. Слышала её от своего дедушки, который родился и вырос в Забайкалье. Но сюжет, конечно, свой навертела.)) Так как он рассказал только первую часть- про то, как узников отпускали в тайгу. Извините, если что не так)))) .
****************************************************************************

В глухой тайге Забайкалья стоял острог для каторжников - смертников,которых ссылали сюда по этапу на рудники.Жизнь влачили они самую незавидную- работали много, еды было мало, а медицинской помощи было не дождаться. Никто не хотел ехать работать в такую даль. И никогда не было возможности остаться одному, потому что все были навечно прикованы к одному из таких же бедолаг.

В охранниках обычно были такие же, кто был на грани- или тебя сошлют на общих основаниях кандалами греметь,или вот тебе вольная, но на той же каторге, в охране.Редко,кто брал своих жён с собой в такую глухомань. Чаще брали в жёны местных.Начальство редко появлялось здесь ,поэтому охрана лютовала часто и не по делу.Развлечений было мало. Собственно, можно сказать, никаких. Охранники поэтому изощрялись,как могли,придумывая самые разные, чтобы не помереть со скуки.

Самым большим бедствием здесь были комары и иже с ними. Да и комары были не те, что в глубинке Руси нашей, а огромные и злые. Ну и самым коронным развлечением для охраны было одно из изощрённых - раз в полгода "отпускали" одного каторжника в тайгу. В голом виде. То есть,в чём мать родила. Комары набрасывались на несчастного,облепляли полностью,присасываясь к жертве и никто не добегал до цели. Да это было и немыслимо,пробиться сквозь тайгу со всеми проживающими там гнусами и хищниками. Белки и ёжики не в счёт.

Всё это делалось в обход начальства,разумеется,списываясь на несчастный случай или смерть от болезни.Каторжника заставляли раздеться и гнали привязанными на цепи собаками,постреливая вслед. Потом,дав убежать на приличное расстояние,устраивали погоню с целью предоставления трупа на всякий случай,если начальство вдруг нагрянет и потребует отчётности.Находили чаще всего распухшего от укусов несчастного каторжника без признаков жизни. Были случаи,когда их находили уже покусанными,с отгрызанными частями тела. Зарывали на кладбище,если можно так было назвать это место, сразу за стенами острога.

...Константин Сергеевич попал на каторгу совершенно случайно. Шёл себе со службы на обед в ближайший трактир. И зашёл уже,и сел за столик,заказал щи да кашу гречневую с рыбой и ждал, почитывая газету,как началась стрельба. Он перепугался не на шутку и хотел спрятаться под столом,но как раз в этот момент на него свалился револьвер. Он никогда не видел оружия так близко и, наверное,поэтому схватил его и... засунул за пазуху. Он и сам не мог бы объяснить - зачем это сделал... Потом,когда узнал,что из него был застрелен важный чиновник и ещё трое с ним человек,пытался оправдаться,но суд не пожелал в этом разобраться.Скорее всего,ещё и потому, что человека, стрелявшего из этого револьвера, так и не нашли, хотя облава была устроена именно для поимки оного. Так и отправился по Владимирскому тракту.
Сначала долго шли пешком,потом ехали на поезде в ужасных вагонах и по такой же ужасной дороге,потом снова пешком. Кормили плохо,многие заболевали ещё в дороге,но их не лечили,так и тащили за собой те,к кому они были прикованы цепями,пока не умирали.

Константину Сергеевичу "повезло",он выжил и даже не заболел ни разу. Много помогал по доброте души сотоварищам по несчастью - и хлебом,и добрым словом.Дойдя-таки до острога,уже рад был и той грязной соломе,что лежала на полу казармы,в которой им предстояло жить до самой смерти.
Своим кротким поведением Константин Сергеевич снискал уважение каторжан,но сильно раздражал охрану. Хотя, казалось бы, всё должно быть по другому. Он не задумывался над этим,жил,как велело сердце ,помогал слабым и это доставляло ему моральное удовольствие и давало силы жить дальше.

С полгода назад пришёл к ним новый охранник,по имени Карп. Уж за что и как он попал в этот забытый всеми острог, Бог весть,но все почему-то перед ним робели за его суровый и даже временами мрачный вид. Каждое утро он совершал молитву,выходя из своей комнаты на двор и долго, и истово молился . Почему не в комнате-даже не спрашивали. Да и не ответил бы,скорее всего,потому как был немногословен.
Тут подошло время игры в "Камаринского",как они её называли. В остроге уже все знали об этом и каторжники гудели,гадая,кого на этот раз " отпустят".Охранники собрались в своей светёлке,где коротали вечера, играя в карты или починяя одежду, пили чай,ну и водкой не брезговали ,будучи на службе, и стали выбирать жертву. На стол положили фуражку одного из охранников,а сами писали огрызками карандашей имя того,кого наметили себе за полгода. Кто сразу писал,кто долго думал,чесал в голове, мусоля карандаш во рту,чтобы писал поярче. Наконец,последний завёрнутый клочок бумажки был кинут в фуражку.
Карп сидел тут же, дратвой зашивая себе подошву на сапоге и поглядывал на них молча,хмуро шевеля бровями. Он не спрашивал,что они делают,ждал,что же будет дальше. У его ног лежал огромный пёс по кличке Крош, названный так как бы в насмешку, потому что он уж точно на крошку не был похожь.Карп притащил его годовалым подростком месяца три назад и собака была сильно к нему привязана. Крош как будто спал, но по ушам видно было,что бдит,а в случае чего обязательно цапнет.

Прохор,самый высокий из них и самый старший по званию, взял фуражку и,прикрыв её широкой ладонью,потряс в разные стороны,перемешивая бумаженции. Наконец,положил её обратно и,перекрестившись, вытащил одну из них. Надел перевязанные двести раз бечевой очки на нос и прочёл по слогам:
-Номер 23-50

Мнения неожиданно разделились и все начали галдеть и стучать кулаками по столу. Крош поднял голову и внимательно следил за разбушевавшимися мужиками. Карп погладил его по холке,как бы придерживая,и пёс снова положил голову между лап.
- Давай до трёх раз!
-Нет,пусть остаётся!
-Надоел этот юродивый!
-Ату его!
В общем,порешили вытащить ещё две бумажки. Прохор протянул фуражку Фролу,довольно симпатичному на вид,аккуратно одетому и ухоженному мужику. Сразу видно было,что живёт в ладу с женой. Тот тоже потряс "жребейку" и вытащил свою бумажку. Тут же передал дальше Никите. Тот,почесав нос по привычке,вытащил свою и обе были переданы Прохору. Тот открыл первую:
- 23-50!
Все притихли. Уже не было смысла открывать последнюю, но Прохор открыл и её:
- 23-50...
Мужики переглянулись.Кто-то присвистнул. Такого ещё не было ни разу,чтобы все три бумажки показывали на одного.Карп отложил свои инструменты и вдруг спросил:
-Что это за игра такая?
Мужики переглянулись и Фрол ответил нехотя:
-Отпустим одного в тайгу,на волю. Дойдёт,значит,так тому и быть,нет- судьба его такая. Смертники они. Какая разница,как ему помереть...

Карп выслушал и,кивнув, ушёл с Крошем в свою комнатку.На следующий день вызвали каторжника под номером 23-50. Этим несчастным оказался Константин Сергеевич. Представ перед собравшимися охранниками, он обвёл всех ласковым взглядом своих голубых глаз и молча ждал,что ему скажут.Хмыкнув и покряхтев в бороду,Прохор сказал:

-Сегодня тебя отпускаем. Пойдёшь сквозь тайгу сам искать себе дорогу на свободу. Выйдешь-будешь молодцом,нет-что ж,не судьба тебе,мил человек.. .

Константин Сергеевич оглядел всех по очереди и попробовал улыбнуться. Губы дрожали. Он не совсем понимал смысла в этом действе. Прожив уже в тайге и на рудниках три года,он знал об этой "традиции",но никак не мог подумать,что выбор падёт на него.

-Господа,зачем это? Вы же понимаете сами,что я не пройду и ста метров по таким местам.-Жить захочешь,пройдёшь и больше, - с уверенностью пропищал Пётр,мужик щуплый и неказистый,с кривым носом, бегающими глазками и вечно шмыгающий.
Константин Сергеевич печально обвёл вновь взглядом всю компанию и обречённо опустил плечи.Его повели в баню. Её специально для этого случая затопили. Константин Сергеевич очень рад был такой оказии и мылся с большим наслаждением, смывая с себя трёхлетнюю грязь. Ему не мешали. В предбаннике лежала чистая одежда - рубаха,портки,лапти...
Потом накормили и под конвоем вывели за ворота. Его вышли провожать почти все каторжники. Они шли и гремели цепями. Сначала просто,хаотично при ходьбе,но потом образовалась своеобразная мелодия - бряк...бряк-бряк-бряк! Это была печальная мелодия....Константин Сергеевич шёл и то и дело оглядывался на них и пытался ободряюще улыбнуться. Никто ничего не говорил. И так всё ясно было. Ворота со скрипом закрылись....Всё,назад дороги не было. Он долго будет помнить и этот бряк цепей, и скрип ворот...

Шли часа два по дороге,свернули к ельнику и там остановились. Неожиданно откуда-то слева появился Карп со своим волкодавом. В руках его была котомка.
-Куда собрался-то?- поинтересовался Прохор.
-С вами постою,-буркнул Карп, хмуро глянув на него из-под бровей.
Возникла неловкая пауза. Собаки охранников в количестве трёх штук, ощетинясь и порыкивая,смотрели на Кроша. Тот даже голову не повернул в их сторону,стоял молча возле хозяина.Наконец,Фрол решил продолжить начатое и повернулся к каторжнику.
- Раздявайсь.
Константин Сергеевич подумал,что ослышался:
-Простите, что?
-Оглох?Раздявайсь. Скидыва’й всё и кидай нам.

Растерянный мужчина стянул рубаху и кинул им. Она,растопырив рукава, опустилась в двух шагах от него.
- Портки тоже давай сюды.
Константин Сергеевич, уже ничему не удивляясь,снял и их, и лапти и ,переступив через одежду,отступил на пару шагов назад,поёживаясь от прохлады. Поднявшийся ветер развевал его русые волосы и бороду,которую он отрастил в остроге,а он стоял и улыбался. Не было,как обычно бывало в таких случаях,ни истерик,ни слёз,ни просьб на коленях вернуть обратно в острог, только не в тайгу,да ещё в таком срамном виде...Всё было не так, как обычно.Каждый почувствовал вдруг неловкость от содеянного, однако никто вслух не решился в этом признаться.
-Ну чё...Иди ужо,чего там... -махнул рукой Прохор,с трудом представляя себе,как будет стрелять в него,чтобы заставить побежать. Собаки тоже лежали,не изъявляя никакого желания гавкнуть хотя бы для отстрастки. Всё дело в том,что узник умудрился подружиться и с ними за эти годы.Константин Сергеевич неловко развернулся и побрёл к ближайшему кедровнику. Комары звенели уже в воздухе небольшими скопищами вокруг него,видимо,отмечая для себя самые "вкусные"места. Раздалась команда :
-Пли! - и затрещали, забабахали ружья.
Узник остановился и оглянулся. Он посмотрел поочерёдно на каждого и побрёл дальше, не ускорив шага ни на секунду,сгорбив плечи так,что лопатки торчали маленькими крылышками из спины. Прохор оглянулся на охранников и вдруг увидел,что нет среди них Карпа. Когда он ушёл,никто не видел.
- А где этот,малахольный? Карп.
Все переглянулись и, пожимая плечами, пошли в острог. Настроения не было. В общем,веселья не получилось. И только через два дня вспомнили,что ещё накануне должны были устроить охоту или облаву.Как ни назови, а всё одно-затравить человека собаками. Ну, если не помер до этого ещё.

...Узник, или теперь ,вероятнее всего,беглец,дойдя до кедровника,вступил в таинственный и неведомый для него до сей поры мир. Как он его встретит? Жадные до крови комары и оводы,слепни и мошкара облепили несчастного со всех сторон и он побежал,спотыкаясь о коряги,поскальзываясь босыми ногами на скользких,сырых местах,прошлогодних листьях,то и дело раня ступни о всевозможные коряги,хвою, ветки и шишки. Он наломал лапника и стал нещадно себя бить,пытаясь избавиться от своих преследователей, но это мало помогало. Только на время.Одних сгонял и туту же их место занимали другие.Он бежал, падал, катался по земле и, наконец, выбился из сил,которых и так не было в этом тщедушном теле. Лёг просто на землю,покрытую хвоей. Он решил,что нет смысла бежать куда-то, идти и искать выход из тайги. Всё равно он не знал дороги, не мог ориентироваться в лесу,поскольку никогда в нём и не бывал. Только в парке в своём уездном городке с маменькой,будучи совсем маленьким и несмышлёным. Там были аккуратные аллеи, лавки для отдыхающих,дяденька в белой курточке, торговавший куклами и игрушками,которых делал сам и маменька иногда покупала у него то солдатика,то кораблик. А раз купила шкатулку и он хранил в ней самые милые и дорогие сердцу вещички...

Воспоминания мелькнули и исчезли. Мужчина лежал и уже даже не отмахивался,полностью положившись на волю случая или Бога. Неожиданно он услышал треск валежника.Кто-то шёл,шумно,как будто специально,чтобы слышно было издали. Волк? Медведь? Через минут пять он почувствовал на лице чьё-то дыхание. Приоткрыв глаза,внезапно встретился взглядом с глазами волка. Морда его была так близко, что несчастный почувствовал запах из его пасти. Он закрыл глаза и с ужасом ждал,когда случится самое худшее из предположений и его начнут рвать на части. И тут случилось непредвиденное - волк лизнул его в лицо. Это было так неожиданно,что бывший узник открыл глаза и с изумлением уставился на него. Тот сидел рядом,смотрел с любопытством,склонив голову набок,высунув при этом язык, и...вилял хвостом. "Собака... кажется,Карпа"- подумал беглец поневоле и приподнялся,чтобы сесть. Тело нещадно зудело и ныло на местах бесчисленных укусов и ран,лицо распухло,но внезапный приход Кроша поднял в душе надежду. Хотя... Карп тоже охранник.Он появился довольно быстро после собаки. Помог пересесть под дерево и прислониться к стволу. Вытащил из котомки,что была с ним,замотанную в рулон одежду и дал беглецу. Тот с благодарностью принял и начал одеваться,а Карп,оставив котомку у его ног,так и не произнеся ни слова,ушёл с собакой,скрывшись в тайге.Одежда - рубаха и порты,была из плотной холстины. Глухой воротрубахи закрывал почти всё горло,длинные рукава - руки. Комары и мошка не могли её прокусить,а вот от овода совсем спастись не удавалось.Подняв котомку,понял,что там что-то лежит ещё. Вытряхнул на землю. Это были лапти на ноги с онучами, большой кусок каравая,половина,не меньше,и небольшой ножик. Хлебушку обрадовался,так как не знал,где и когда сможет поесть,а с ножиком не знал,что делать. Повертел в руках и хотел выкинуть,но передумал и положил в котомку обратно.Увидев пенёк в двух шагах, присел и надел лапти, навертев онучи на штанины. Отрезав от краюхи кусочек, он положил остальное обратно. Кто его знает, сколько придётся ещё идти...

Константин Сергеевич повеселел и смотрел уже не так обречённо в тёмный лес. Даже услышалщебет птиц, шорохи внизу,под ногами и шелест листвы и ветра вверху,над головой. Тайга была полна звуков, запахов и комаров, конечно, которые продолжали его донимать. Отломив от дерева сучковатую палку, молодой человек ( а ему всего-то было 27!) пошёл дальше, сам не зная куда, просто надо было идти и как можно дальше от этого места. Вдруг наступила тишина и ему стало не по себе. Резко потемнело и мужчина,подняв голову, увидел,что надвигается туча. Так и случилось. Когда он услышал раскаты грома, понял, что попал в западню - грозу под деревьями пережидать нельзя, это он помнил ещё из гимназии. Надо было искать прибежище или укрытие от дождя и молний. Но где тут найдёшь его? Сначала поднялся сильный ветер. Он с воем носился по верхушкам деревьев,раскачивая огромные кроны, как траву, но редкие порывы едва достигали до земли, таким был густым лес. Это радовало, но от проливного дождя не спасало. Начавшаяся гроза ознаменовала себя сначала глухими раскатами грома, которые всё приближались и приближаясь, становясь всё громче, и отблесками дальних пока что молний. Он всё бежал, пытаясь найти хоть какое-то местечко, чтобы пересидеть грозу, но ничего найти так и не смог.
И вот небо как будто разломилось на несколько частей. И тут же сверкнуло сразу три молнии! Хорошо ещё в разных местах, но одна попала в старый,кряжистый дуб, каким - то чудом затесавшимся среди сосен, пихт и елей с кедрами. Яркий свет, треск и он начал падать, сражённый наповал. Он падал медленно,ломая ветви и подминая молодые деревца,но чем ближе к земле, тем стремительнее. И мужчина, наблюдавший за его падением, вдруг понял, что стоит на его пути. Закрыв голову руками, он бросился в сторону и вовремя успел. Только пара веток и задела его. Дерево с шумом рухнуло за его спиной.Две белки бросились прочь , видимо, это в этом дубе было их дупло. Мужчина обошёл поверженного великана, подойдя к точащим корням и увидел то, что искал - глубокую яму под ними. Он тут же юркнул туда, заползая как можно глубже. Гроза ещё грохотала снаружи, но ему уже было хорошо,почти сухо и даже где-то тепло. Он сидел, уткнувшись лицом с согнутые мокрые колени и сначала ещё прислушивался к внешним звукам, но потом сон и усталость, смятения и события сегодняшнего дня сморили его, наконец..

..После того, как узника под номером 23-50 отпустили в тайгу, два дня шёл ливень с грозой. Ветер гудел в трубах, бил в окна, обтянутые бычьим мочевым пузырём, и они сотрясались от его порывов.Наверное,поэтому охранники и забыли про несчастного и это было непростительной ошибкой. Когда наладилась погода и выглянуло скупое солнце, дороги были размыты и пройти по ним не представлялось возможным.Едва дождавшись следующего дня, преследователи отправились с собаками на облаву.Они долго и безрезультатно лазали по тайге, залезали на сопки и смотрели сверху, но ничего не было видно. Собаки тоже помалкивали, так как след был безнадёжно утерян. Но они не теряли надежды. Уже почти в потёмках наткнулись на поверженный дуб. Борзый, один из псов охраны, сунул морду под корни и заворчал. Видимо, какой-то слабый запах остался, так как самого узника тут уже не было. Дав всем трём псам понюхать его убежище, охранники с новым энтузиазмом рванули на поиски.Беглец прислушивался к лаю собак. Конечно, он надеялся, что они его не учуют - и одежда новая, и дожди прошли... Но понимал, что спасаться надо всё равно. Стоять и ждать не хотелось. Он помнил тех, кого приносили из тайги... И он побежал... Если бы шёл, крался или даже залёг - не услышали бы вероятно. А так - собаки услышали и помчались на эти звуки.Тайга не тракт, так быстро не просыхает. Приходилось бежать через образовавшиеся ручьи и мелкие топи, кусты, поломанные бурей ветви. Утешало, что не ему одному приходится туго, хотя охранники были в сапогах, а не в лаптях,которые, к тому же, подмокли.Беглец не увидел, в какой момент перед ним возник Карп, но почувствовал сильный толчок в бок и кубарем скатился в глубокий овраг, с головой погрузившись в зловонную жижу. Подполз под куст и там немного отдышался, слегка высунув голову.Темнота и сам куст надёжно его скрывали.Охранники слышали треск, звук падения и рванули туда. Подбежав запыхавшись, к оврагу, внезапно увидели вылезающего оттуда Карпа с Крошем и ружьём. За поясом торчали две тушки уток-мандаринок.
-Ттты...как тут? Зачем?
-Охочусь. На ужин надо же что-то. Вот, поскользнулся в потёмках, спасибо, куст попался крепкий на пути. - И он показал израненные в кровь ладони.- И вы... на охоту?
Те замялись. Прохор буркнул :
-На охоту. На крупного зверя.
-Да уж распугали всех,пойду я,пожалуй,назад. Тёмно стало, - и он, повернувшись, растворился в темноте.Мужики переглянулись.
-Чур меня! Я теперь и в острог-то боюсь возвращаться. Какой-то он ...чумной. Не ведьмак ли?- пропищал Пётр, усиленно крестясь. Все повернули в сторону острога. Шли нехотя, как будто на ногах у самих были кандалы.Неожиданно Никита сказал со злостью:
-Надо было того заморыша в кандалах отправлять. А то - баааню ему, пожрать...Сейчас бы нашли ужо давно.
Переговариваясь и переругиваясь, охранники скрылись из вида. Их голоса замерли где-то там в ветвях. Сбоку, за деревом, стоял Карп и наблюдал за ними. Потом неслышно пошёл следом.

Константин Сергеевич долго ещё валялся на дне этого оврага.Он очень боялся наткнуться снова на своих преследователей. И уже с рассветом, не слыша ничего подозрительного, кое-как выполз наружу, цепляясь за кусты. С него ручьями стекала грязь, вся одежда была безнадёжно испачкана то ли глиной, то ли ещё чем-то липким. Котомка не потерялась, но тоже вся промокла и хлеб, скорее всего,пришёл в негодность. Не смотря на то, что прошло три дня со дня его "побега", он очень экономил его, ел совсем понемногу, подолгу задерживая каждый кусочек во рту, запоминая запах, вкус и глотал только тогда, когда всё уже было высосано из него.Пришлось снова делать себе посох, тот пропал на дне оврага. Новый оказался если не крепче, то удобнее для руки и мужчина побрёл дальше.

...Стражники пришли в общую светёлку затемно,проплутав ещё лишних два часа. Карп уже сидел за столом и кормил мясом Кроша. Ну и сам ел, закусывая зелёными стрелами лука, с хрустом их откусывая. Потом неспешно сгрёб крошки хлеба со стола, закинул в рот и отбыл, кивнув всем на прощанье. Голодные и злые, они тоже разбрелись кто на службу, кто домой. А на следующий день снова потащились в тайгу. Трупа всё ещё не было...

Константин Сергеевич шёл без остановки с самого рассвета.Останавливаться боялся. Грязь засохла на нём и,как он понял, это всё же была глина. Одежда теперь стояла коробом, лицо в грязных потёках и его бы родная маменька теперь не только не узнала,но,пожалуй, и испугалась бы. Он решил идти, покуда будут силы. Просушить бы лапти... Но где? Беглец окончательно заплутал в этих дебрях. Звери как будто затаились и ждали, когда он упадёт,чтобы вцепиться в него. Сколько дней он блуждал по тайге, он уже и не считал, главное было - выти из неё хотя бы куда.Журчание ручейка обрадовало. Он напился, но умываться не спешил. Заметил, что комары его не донимают больше. И он теперь залеплял себя грязью - лицо и шею, если что отваливалось от ходьбы.
Охранники зря кружили по тайге. Его след уж точно собаки теперь не могли отыскать. Болотно-глиняный запах отбил его напрочь.Напрасно они ходили в тайгу изо дня в день, кружа по ней то в одну сторону, то в другую. Раз наткнулись на медведицу с медвежатами и она,увидев охотников (а они все были с ружьями) яростно зарычав, бросилась на них. Слава Богу, удрали, выстрелив только пару раз, так и не попав в неё. После этой встречи махнули рукой и ушли восвояси.
Беглец не знал, что погоня окончена и продолжал свой забег. Спал только урывками, забившись в кусты, глубокие овраги, роя ножом и палкой ямы под корнями деревьев.Ногти тоже шли в ход и уже кровоточили, так как половина их была оторвана. Бог хранил его, так как ни один зверь не позарился на него, но есть хотелось нещадно. Хлеб закончился давно, а ягоды он все не знал и поэтому ел только избирательно. Поедая малину, наткнулся на медвежонка, уплетающего её с другой стороны и тихонько ретировался. Слава Богу, никого из мохнатых родителей не встретил.
Силы покидали его.Только вода из ручьёв и спасала его. Грибы он не различал, какие можно есть,какие нет. Только мухоморы и знал. Как было горько осознавать,что,дожив почти до тридцати лет, стольких вещей так и выучил...
Уже третья неделя прошла его бегства. Для него это было вечностью. А тайге не было ни конца, ни края. Вдруг в его уже затуманенную голову пришла мысль- идти по ручью, по его течению. Так и сделал. Теперь была хотя бы цель. Почему раньше не подумал об этом... Бог весть... Шёл, спотыкаясь, то и дело падая, но, помогая себе очередным посохом, вставал и шёл,шёл,шёл... Ручей петлял меж стволов, проваливался в овраги и берег то утопал в зарослях и поймах и приходилось их обходить стороной,то поднимался и приходилось карабкаться по нему, чтобы не уйти от ручья, становившимся всё шире. Увидев впереди просвет, не поверил своим глазам. Пошёл,как мог, быстрее и уже у кромки,на самой опушке, споткнувшись и вконец обессилев, свалился с откоса вниз. Это бы не овраг, просто пригорок, по которому поднималась довольно пожилая тунгуска. Увидев падающее на неё тело, она отошла в сторону и подождала, когда оно остановится.Подойдя к упавшему, склонилась и посмотрела ему в лицо. Такого худого мужчину она не видела давно. Грязный, тощий, он лежал практически без признаков жизни. Хотела же за травами сходить... Она сплюнула и,ухватив его за руки, потащила вниз, домой.

                                                              Часть вторая

Константин Сергеевич несколько раз приходил в сознание,но ненадолго. То,что он видел,его пугало и "просыпаться" не хотелось. Было всё время холодно, он зарывался во что-то мягкое и тёплое, бормоча -"замёрз...я так замёрз..." но кто-то срывал с него этот тёплый покров и он снова замерзал и стучал зубами. Сквозь сознание виделось что-то тёмное,непонятное, какое-то страшное лицо то и дело возникало перед ним. Почему страшное,пока никак не мог разобраться.Он долго метался в бреду,бежал то по тайге,то по скверику в своём городишке и за ним гнались сначала охранники,которые почти настигали его,но он чудесным образом оказывался в скверике и тут возникал весёлый продавец игрушек и его игрушки росли в размерах и пища,крича и завывая,гнались за ним по аккуратным аллейкам. Бежать было удобно и Костя, будучи в бреду маленьким мальчиком,отмечал это в душе. Вдруг осознавал,что бежит голым и с бородой,приходил в ужас и уже ничего не виделось,только чернота засасывала в свою чавкающую воронку...

Очнувшись в очередной раз,понял, что он не в тайге, а в какой-то лачуге.Было уютно и тепло,это он понял сразу.Ощущение уюта грело и не давало проваливаться в небытие надолго и глубоко.
Наступил день (или ночь?),когда он очнулся окончательно. Открыл глаза и попробовал разглядеть хоть что-то в кромешной тьме. Утомившись и так и не разглядев ничего,кроме собственной руки,выпростанной из под какого-то мохнатого одеяла,он уснул. Спокойно,без ужасных сновидений и бреда. Это ли не блаженство,не проваливаться Бог знает куда,а спокойно уснуть!Сколько проспал,он не знал,но проснулся с ощущением чего-то хорошего.Рядом никого. Оглядевшись, понял,что это какой-то чухонский чум. По дороге на место каторги он их встречал,но внутрь не заходил. Шкуры висели,развешанные по одной стороне. На нём самом сверху лежало что-то вроде одеяла из шкур и лежал на чём-то мягком. Отсюда и ощущение тепла. Высвободив из-под одеяла руку, удивился,какая она белая,чистая и худая. Поднял,посмотрел на свет,что падал с потолка,покрутил и уронил на одеяло. Перебирая пальцами мех,зажмурился от удовольствия. Сразу вспомнилась маменькина шубка. Да,дожив до двадцати семи годов,он не имел отношений с женщинами,была только тайная любовь ну или симпатия, к одной модистке из лавки напротив того самого трактира,где произошли все последние печальные события... Звали её Катерина и, конечно, маменька бы не одобрила такую партию.
Мужчина вздохнул и спустил худые ноги на пол. Полог открылся и вошла женщина страшная с виду. Он даже вздрогнул от неожиданности и самые мрачные мысли посетили его голову. Может,его хотят съесть? Очень резкие черты лица,узкие глаза и выдающиеся скулы. Но вот нос совсем не крючковатый,а,скорее,наоборот,широковат,хотя в переносице и тонок. Мужчина уставился на неё,а она,мельком глянув,полезла куда-то в сундук и достала одно за другим разные меховые и кожаные одежды и положила перед ним. Показав на них,вышла. Хм... Одевают,так,верно,есть не будут,хмыкнул он про себя и стал разглядывать вещи. По его меркам,одежда стоила огромных денег. Откуда в таком бедном,на его взгляд,чуме такие богатые наряды? Рубашка расшита бисером,на штанах тоже украшения. Сапоги очень красивые и тоже расшитые. Всё мехом или наружу,или внутрь. Ну и просто кожаное,как рубашка. Мужчина надел всё это на себя и почувствовал себя индейцем из прерий. Когда-то он с удовольствием читал про них книжки. Конечно,скакать по тайге желания не появилось,но некую свободу в душе ощутил. Даже плечи расправил пошире. Это было неожиданное и радостное ощущение. Он,пошатываясь от слабости и придерживаясь за стенки чума,вышел наружу. Женщина стояла с собакой,очень похожей на Кроша, и держала её за кожаный ошейник.
-Крош?-спросил Константин Сергеевич у неё,кивнув на собаку. Она недоумённо воззрилась и покачала головой. Потом показала в сторону тайги и что-то сказала. Стало грустно. Наверное,надо уходить. Что ж,"погостил",надо и честь знать. Кивнув ей на прощанье,он поплёлся обратно в тайгу. Дойдя до откоса,с которого свалился перед этим, остановился и оглянулся. Туземка и её чум были уже далеко,но видно было,что она стояла всё там же и смотрела ему вслед.Мужчина вздохнул и начал подъём. Цепляясь за траву,кусты и деревца,что росли по склону,он кое как поднялся наверх. Пришлось несколько раз останавливаться,чтобы отдохнуть. И всё же,несмотря на отдых,что он себе позволил,поднявшись,мужчина выбился из сил. Опустившись под дерево,он вытянул ноги и закрыл глаза. Было тихо,негромко и нечасто чирикали какие-то птицы, зудели комары,но он сидел и просто наслаждался своей свободой и даже гордился собой немного. Ведь он прошёл сквозь тайгу и вышел из неё! Один из немногих или единственный? Впрочем,неважно. Открыв глаза,осмотрелся. И тут пришёл в изумление! Была уже осень. Лиственные деревья все,практически,были золотисто-багряными. Это сколько же выхаживала его эта добрая женщина? Захотелось вернуться и низко ей поклониться. Пока он так раздумывал почти как Гамлет-вернуться или не вернуться? -затрещали кусты и прямо на него выскочила собака. Вот это уже точно был Крош,потому что он тут же облизал ему всё лицо. Через пару минут появился и хозяин. Карп с удивлением смотрел на Константина,явно не понимая,что он тут делает.

-Как? ВчОра ещё был трупом и бредил, а сёдня уже на лужайке прохлаждаисся?
-Добрый день!- блаженно жмурясь от лёгкого, тёплого ещё ветерка, ответил Константин Сергеевич.- Мне показали, что пора идти,я и пошёл. Мне ли спорить с хозяйкой дома, она и так на меня столько времени потратила и сил, вероятно. Ведь теперь осень?
-Осень, да,- озадаченно ответил Карп и поманил мужчину за собой,- айда, ты чё-то напутал, паря.
Константин Сергеевич поднялся, держась за ствол дерева,под которым сидел и пошёл следом. Крош бежал впереди,то и дело оглядываясь - идут за ним или нет. Морда его улыбалась во всю пасть.Они шли неторопясь, Карп о чём-то думал, то и дело кидая удивлённые взгляды на Константина (позволю себе уже так его называть), а тот шёл, улыбаясь всем существом своим, оглядывая всё вокруг. Рукой трогал высокую траву и головки цветов. В новой чухонской одежде он выглядел совершенно по иному, как-то мужественнее, что ли, по-охотничьи.
-Кто эта женщина, не знаете? И как вас величать по батюшке? А то неловко просто по имени...-Карп Нилыч. А женщина эта-очень серьёзная. Много трав знает разных, мазей. Я-то к ней так же попал, как и ты,-хмыкнул в усы Карп,-только лет... эээ...поди уже шестнадцать назад. Не считал.
Константин с удивлением посмотрел на Карпа.
-Как! Вы тоже прошли всё это???
-Прошёл...- нехотя ответил тот. Помолчал, потом продолжил:-Только мне некому было одёжу давать. Так и шёл. А потом нашёл тот овраг,куды тебя спихнул и весь в ней вывалялся. Так и прошёл. Но ослаб без еды. Она наткнулась на меня чуть пораньше, чем на тебя. Вот везёт ей на мужиков!-весело блеснул глазами Карп,- я-то сам дошёл до её чума,не то что ты- свалился ей на голову,- и Карп захохотал раскатисто и басовито.-Она, ежели чё, тунгуска. А на каторге пробыл всего пару месяцев, как они меня и вытолкали в тайгу. Я,как ты, не плакал, злой был на них. Сказал себе - пройду. Чего бы не стоило. И прошёл! Слава Богу, что как-то направление себе выбрал сразу правильное. Я ведь тож лесной житель, только из других мест. Бог помог, даже не спорь!
-Я и не спорю,сам так про себя думаю. И вас мне Бог послал,не иначе.

И они,не сговариваясь, перекрестились.
-Женился я на ней,-улыбнулся во весь рот Карп. -Так и живём с тех пор.
-А как же вы... попали...не на каторгу,нет, а в эти, в охранники?

Они остановились,не доходя до чума,метров сто.
-Ну как попал... Втемяшилось в голову, что хочу отомстить за свой позор. Хотя его, позор тот, не видал никто. Ну окромя моей тунгуски,- он хмыкнул в бороду.-Да сам теперь не понимаю. Пришёл, попросился, взяли. А из тех один Прохор и был, да и тот не узнал. А когда тебя снаряжать стали, понял, надо помочь, иначе пропадёшь не за понюшку табаку.Уж больно хилый и блаженный ты. Но даже меня удивил! Как ты прошёл-то,диву даюсь. Я ж тебя потерял даже из виду, а то бы привёл раньше в чум. Хорош, нечего сказать!Как ты ушёл, через несколько дней бунт подняли сердешные, каторжане-то. Есть не дают, работы завались... Начали с того, что кандалами стали греметь с утра пораньше и на работу не идут. Их бьют,лупцуют, а они своё... Постреляли маленько их... А потом кто-то исхитрился поджечь казармы с охранниками. Ну или сами... пили сильно они там, в охране-то. Я,можа,потому и не сразу вышел к дому. Пришёл, а ты уже лежишь, бредишь. И знаешь, что бредил-то? Всё говорил, что замёрз ты, холодно тебе. А у тунгусов это первое, что говорят, когда сватаются.

Константин от удивления даже рот разинул:-Как же...Я же не могу... Она ваша жена!
Карп снова захохотал:-Не боись, никто тебя на моей Илик женить не собирается. А вот дочка имеется,- и он хитро улыбнулся.
-Не видел.
-В стойбище уехала. Там живёт, как тебя Илик притащила.

Константин покраснел,представив, как его тащила женщина.
-Тяжело, наверное, было,-пробормотал он.
-Да не, ты же был кожа да кости! Да и сейчас такой,- оглядел его со всех сторон Карп.- Чего разговор-то затеял. Тут тебе надо выбирать. Хошь,не хошь, а придётся. Жена моя по нашему-то всё понимает, хоть и не особо говорит, она твои слова правильно перевела. Но есть, конечно, скидка, что был без сознания. Но Санька-то ушла, постель свою тебе уступила сразу.-Санька,это...
-Да дочка моя, Санарин её кличут, а я уж по своему, по-русски, Санькой. Ты не думай, что она раз тунгуска,то глупая или ещё чего. Она в белку стреляет без промаха. Моя выучка, - не утерпел похвастаться Карп,- сына Бог забрал ещё маленьким. Он второй был, после Саньки. Жалко, конечно, но больше деток Бог и не дал...- Карп замолчал. - Ну я к чему клоню, или сватаешься или тебе идти надо, ну хоть в стойбище, там поживёшь, а потом определишься, куда пойдёшь, а то дочку опозоришь, придётся выгонять тебя силой.

Пока Константин переваривал услышанное, они подошли к чуму. Илик была внутри и варила что-то в калане, что висел над очагом. Константин повнимательней к ней пригляделся. И не такая она страшная, как ему почудилось. Очень добрые глаза, хоть и щурила она их от дыма, который поднимался струйкой вверх в дыру в потолке - в харан. И улыбалась очень даже мило и приветливо.Они уселись подле очага и Карп стал выуживать из калана мясо крюком. Илик что-то сказала ему, слегка дотронувшись до руки мужа.
-Ну и дай, что считаешь нужным,- ответил он ей,- а я уж оленинки поем.
Она подала Константину какие кусочки,явно вяленные,и сказала по-русски:
-Надо это.
Он принял с благодарностью и положил в рот один из кусочков. По привычке, как с хлебом, стал сосать, чем вызвал скупую улыбку у хозяйки. Она тут же подала пиалу с какой-то похлёбкой и велела пить. Мужчина пил мелкими глотками, то и дело дуя на варево, которое было мало того, что горячим, но ещё и жирным. На верхнем слое что-то явно поблёскивало. Не сказать, чтобы напиток ему понравился, но он понимал, что отказать - обидеть. Она ведь как лучше хочет. Да и больше его знает, что надо пить и есть после такого долгого воздержания.После еды Илик всем раздала кусочки смолы. Что с ней делать,Константин не знал, но увидел, что и Карп,и она положили её в рот и жуют. Он поступил так же, вопросительно глянув на Карпа. Тот хмыкнул и поняв без слов, ответствовал:
-Это у них зубы чистят так. Так что привыкай, ежели что.
Констант медленно жевал смолу, глаза тяжелели, навалилась сытая усталость, чего он давно не ощущал и мужчина незаметно уснул. Снилась ему синеглазая красавица с чёрной косой и с ямочками на щеках. Она заманчиво смеялась и манила своими глазами куда-то вдаль, суля что-то прекрасное...
Просыпаться не хотелось, но сон закончился внезапно, как будто кто-то резко затушил все свечи. Подняв голову, увидел, что лежит у потухшего очага один. Встал и вышел наружу. Никого... Странно, куда все подевались? Собак тоже не было. От того, что снова остался один, мурашки поползли по спине. Захотелось крикнуть- всё равно, на ком, женюсь, только не выгоняйте, не бросайте! Он пошёл по следу,что оставили собаки, как ему показалось, и не заметил, как ушёл довольно далеко от чума. Обернувшись, не увидел его за деревьями и, испугавшись до оледенения внутри, повернул назад. Вернутся же они, не бросят свой дом... Через полчаса понял, что заплутал и как выйти, отсюда, не понимал. Все деревья была на одну масть и в какую сторону идти, совсем не понимал. Что-то мелькнуло впереди чуть левее и он резко обернулся, испугавшись что это зверь, но это был небольшого роста тунгус. Он замер за стволом толстого кедра и постукивал по нему прикладом ружья. Вспомнил, что говорили про тунгусов, как они метки в стрельбе и ловки во время битвы, если таковая возникает и всё же предпочёл пойти к нему навстречу.
-Добрый день,- приветствовал он молодого совсем парнишку. Весь в мехах и не понятно было сколько ему лет, но что молод, было видно. Тот молчал и смотрел строго и выжидательно.
-Я немножко заплутал, -улыбнулся Константин,- мне бы выйти к дому... чуму Карпа и его жены... эээ, кажется, Илина?
-Илик,-как-то гордо подняв бровь, ответил юноша очень уж девичьим голосом. Константин не мог ещё по одежде отличать женщин от мужчин, поскольку видел только двух представителей и то, одна тунгуска, другой русский. Хотя... кажется, здесь присутствует грудь, ну намёк, по крайней мере.-Если вы знаете, куда идти, не могли бы вы меня проводить? Ну или показать,куда идти. Я впервые в ваших местах.
Девушка (а это была именно она) величественно показала подбородком, в какую сторону идти. На миг мелькнула мысль- уж не Санька ли это? Очень светлое личико для тунгуски,если судить по Илик. Он снова ей улыбнулся и пошёл в ту сторону. Вдруг услышал,как она весело фыркнула. Быстро оглянулся и встретился с ней нос к носу. Когда она успела так близко подойти? Девушка тут же отскочила назад и снова постучала прикладом о ствол дерева. Было непривычно видеть девушку в штанах, но здесь даже летом холодно, так что, видимо, это оправдано.
-Шучу, -сказала она,- туда иди. - И показала совершенно в другую сторону.
Константин кивнул и снова повернулся к ней спиной. На этот раз он выдержал минут пять и только тогда обернулся. Никого... Сон или явь? Была она тут или нет? Девушка ему понравилась, светлое личико, пухлые щёчки, чёрные брови дугой и такие же чёрные глаза. Он хорошо рассмотрел её. Особенно понравились её яркие губки. Когда она говорила, то они складывались в трубочку. Было смешно наблюдать за этим. Смешно, но мало. Он снова один. Куда идти всё же? Парень вздохнул и пошёл в том направлении, куда она показала во-второй раз. Вскоре замаячило что-то впереди, послышался лай собак и запах дыма. Кажется,вышел...хм, к стойбищу. Там было несколько чумов, разбросанных по поляне и куда идти, он не знал. Из каждого чума вился дым, это значит, во всех ко-то сейчас был. Подумал вдруг, вот бы Санькой оказалась та девушка! Её тунгусское имя вылетело из головы. Шёл по стойбищу и выбирал, где бы она могла жить. Собаки лаяли, но были все на привязи и не трогали его. Выбрав чум посимпатичнее, откинул полог и вошёл. Сидевшие за вечерней трапезой тунгусы - в основном старики, все встали при виде гостя. Он растерянно и смущённо посмотрел на них и сказал робко:
-Я ищу...Саньку.
Все переглянулись и уставились на единственную девушку, сидящую здесь. Она вскочила и повернулась к нему спиной. Толстая, чёрная коса, украшенная разными бусинками и ленточками,змеилась по спине. Тогда Константин сказал громко и твёрдо,хотя в последний миг голос предательски дрогнул:
-Я... замёрз.Я замёрз! - Потом уже по своему, по-русски,- Санька, будь моей женой.Старики одобрительно зацокали языками, а Санька выскочила из чума. Единственное, что он успел увидеть, это её миловидную светлую щёчку.

Так он стал мужем красавицы-тунгуски с не менее прекрасным именем- Полярная звезда,Санарин...Его никто не искал больше,дома никто не ждал,так как единственный,любящий его человек,маменька,почила сразу после того,как его выслали по этапу. И семья тунгусов в затерянном мире тайги стал его домом навсегда. Их дети
- сын и дочь, его звёздочки в этой таёжной непрогляди,были их с Санькой отрадой и любовью. Мэнунь и Туктуни. Золотистая и Веснушчатый. Он многому научился, живя с ними. А главное, научился любить и не бояться тайги. Ходил и на охоту (в основном, ставить ловушки - стрелять так и не научился), и на рыбалку. В свободные минуты учил детей грамоте, рассказывал о другом мире, который знал, помнил... Но уже сам туда не хотел и не стремился. Ему даже временами казалось, что он всегда так жил и не было ни острога, ни позорного бега из него... Воспоминания слишком были тяжелы для него. Карп не оставлял его до тех пор,пока не научил всему, что знал,а Санькина любовь дала возможность обрести душевный покой.

На этом позвольте поставить точку и завершить этот забег по таёжным весям.

Автор Галактионова Людмила. август 2019.