Р. Н. Базилев. Из книги  "Записки механика". Продолжение.

     Летом 1941 года в первую смену (июнь), меня отправили в пионерлагерь Бектау-Ата. Там, 23 июня, когда массово понаехали родители за своими чадами мы узнали, что началась Великая Отечественная. Поскольку за мной не приехали, я понял что отца пока не призывают. Но, приехав домой 30 июня, стало ясно, что хорошего уже ничего не будет. Ежедневно из города уходили эшелоны мобилизованных, по городу маршировали колонны мужиков, в том числе и мой отец по 110-тичасовой программе.
     В магазинах всё смели в июле-августе, а карточки для рабочих ввели в октябре, а для служащих и остальных в декабре-январе. Настал очень непростой период. После призыва отца 20 августа 1941 года, мать начала быстро продавать какие-то вещи, чтобы хоть как-то прокормиться. Резко взвинтились цены, а денег не было. Мы начали ходить в бывший ресторан в загородном поселке, чтобы за один рубль съесть порцию «щей» из силоса (по сути это было посоленное варево из зеленой капусты, редьки, травы и чего-то еще). За последующий период жизни я такого «варева» больше не встречал, но эти «щи» как-то уберегли нас от голодной смерти.
     Хлебные карточки по 400 грамм в день мы получили на февраль 1942 года. Кроме того, в школе давали «доп. паек» - кусочек (100 г) хлеба с ложкой повидла. Летом 1942 года нас учеников уже шестого класса вместе с семиклассниками направили в совхоз Басага (225 км от Балхаша), на заготовку сена для Красной армии. Разделили нас на несколько бригад: в нашей было 35 человек, 8 быков, 2 лошади, 1 корова, 3 сенокосилки, двое конных граблей, бригадир Али Абеуов и две учительницы (Циля Моисеевна и Эмма Антоновна Браун). Работали с 8 до 14 часов и с 16 до темна. Собирались на ужин, распрягали быков и лошадей уже при свете костра. На завтрак как правило была затируха. Это когда в кипящую воду заправленную молоком медленно засыпают муку. Ну и чай с хлебом. На обед какой-нибудь крупяной суп с тушенкой. На ужин каша или отварные макароны и чай. Трудились до изнеможения, но были горды, что помогаем снабжать сеном конницу нашей армии. Я был «бугонщик» (погонщик) у самого Али, а он был машинистом сенокосилки. Норма 1,4 гектара в день. Это при ширине захвата косы 1 метр, за день надо было пройти 14 км. Другие члены бригад тоже косят, сгребают, копнят, скирдуют. Правда на скирдование на помощь призывали мужиков, которых не призвали в армию (горбатых, одноглазых и т.п.) Проработали мы с начала июня до конца октября. Новый учебный год начался с первого октября.           
     Приехав из совхоза, мы узнали что нашу школу расформировали, а нас разбросали в школы номер 1, 2 и 4. Я попал в школу номер 4, в которой учились дети непростых родителей, в том числе Юра Сокальский - сын главного адвоката города, Лариса Пирибинус - дочь председателя горисполкома, Нина Крупина - дочь начальника отдела кадров завода, Гена Неделькин, Виталий Тепляков и др. Я как-то быстро вписался в коллектив и со многими прошел весь жизненный путь в Балхаше (почти 25 лет!). 21 декабря 1942 мне исполнилось четырнадцать лет, а уже 25 декабря меня приняли в ВЛКСМ. На собрании я дал клятву отлично учиться, и посвятить жизнь на благо нашей Родины, не щадя сил и даже жизни.
     Когда кончилась третья четверть (март 43-го), у меня оказалась по геометрии четвёрка, при остальных пятёрках. Я решил «хлопнуть дверью». 24 марта я пришёл к математичке, и через полтора часа она убедилась, что геометрию я знаю на 5! После этого я направился в организацию, которая называлась «Балхашэлектормонтаж», и с 25 марта начался мой трудовой стаж.
     Этому событию конечно предшествовали предварительные проработки.
     Во-первыx, в начале марта мне прислали повестку с требованием поступить в школу ФЗО. Матушка категорически воспротивилась, считая, что там учат только хулиганить и воровать. Я хотел поступить работать на медьзавод, но в основные цехи принимали с 18 лет, во вспомогательные с 16 лет, а с 14 лет можно было поступить только в автобазу на вспомогательные должности (мойка, уборка и т.п.). Правда, будущие мои коллеги по ОГМ Виктор Николаевич Лю, Дмитрий Николаевич Тарасенков начинали свою деятельность оттуда, с автобазы. А я решил начать освоение профессии электромонтёра, считая, что это полезно на всю жизнь, и выбор сделан правильно. Мне сразу дaли хлебную карточку на 700 г (в школе было 300 г) и стахановские талоны.
     Матушка огорчилась, что я всё сделал без её ведома, но вскоре привыкла и успокоилась. На этом можно считать детство и отрочество закончились.

     Работа в годы войны

     Начальником участка Балхашэлектромонтаж треста Южэлектромонтаж Минмонтажспецстроя (позже переименован в ОМУ № 12 того же треста) был Шепелев, а главным инженером, который принимал меня на работу - Трофимович (к сожалению имени и отчества не помню).
     В первые дни трудовой деятельности меня определили на участок прораба Михаила Кутенцова в бригаду Андрея Матасова. Это были высококлассные специалисты, вытянувшие на себе все тяжести работы в военное время. А с Михаилом Михайловичем Кутенцовым мы часто встречались на пусковых объектах завода в 60-х годах. В одной бригаде со мной оказался пришедший на работу несколькими днями раньше Сергей Марчков - мой сосед, одногодок, а позже - многолетний близкий друг по учёбе в техникуме, работе в Коунраде и до конца его жизни.
     Работала наша бригада в металлургическом цехе медьзавода на капитальном ремонте котла-утилизатора отражательной печи Nr 1. Цех работал непрерывно, продувку меди на конверторах производили часто, утилизации сернистого газа ещё не было (сделали только в 1961 году), поэтому от густого газа в цехе ничего не было видно и нечем было дышать. Первый день у меня от газа непрерывно текли слёзы и забивал кашель, но через несколько дней привык, хотя сами металлурги в наиболее неблагоприятные часы работали с противогазами, держа соску (шланг) противогаза во рту. Наш бригадир Матасов - специалист очень высокой квалификации (таких в организации было ещё двое - Лисавенко и Сепаренко) - усердно начал нас обучать и уже через 1,5-2 месяца мы квалифицировано разделывали и прокладывали провод и кабель, паяли, монтировали электрооборудование, участвовали в ремонте и ревизии трансформаторов, распредщитов и др.
     А в начале июня 43 года на обогатительной фабрике случилась беда - на флотации из-за короткого замыкания погорели кабели подводки электропитания к двигателям флотомашин (а это 1152 камеры, не считая нулевой секции и флотомашин перечистки). Нас, несколько бригад по 6-8 человек перебросили на ликвидацию аварии, предупредили, что будем работать, пока не пустим флотацию в работу, так как речь идёт об остановке завода. Проработали мы безвыходно без одного часа шесть суток. Обедали по карточкам в столовой, а завтраки и ужины нам приносили в виде бутербродов с чаем женщины из столовки. Спaли по 2-3 часа в сутки, если где-то удавалось приткнуться, когда пришёл домой проспaл к ряду 30 часов.
     Эта работа на обогатительной фабрике в какой-то мере повлияла на выбор профессии. Я представил какими знаниями должен обладать человек, чтобы управлять такой махиной, какой была обогатительная фабрика, в 1943 году самая большая в Советском Союзе. Я избрал профессию механика и позже, в течении ряда лет был старшим механиком этой фабрики. А в июле 1943 года нас «бросили» на монтаж электрооборудования, вводимоro в эксплуатацию двухэтажного общежития на Коунрадском руднике. Мы выполнили эту работу менее, чем за месяц и были направлены на строительство высоковольтной линии от подстанции Первого Коунрада до Восточно-Коунрадского рудника (это примерно 14 км). Здесь мы копали ступенчатые ямы, с помощью верёвок и рогатин устанавливали столбы, натягивaли и закрепляли провода, работу сделали в срок. Позже я узнал, что с прокладкой этой высоковольтной линии было обеспечено чуть ли не удвоение добычи молибденовой руды, так нужной для броневой стали. Балхашский медьзавод превратился в основного поставщика молибдена в стране.
     Старшими товарищами в бригаде в этот период у нас были: Алексей Котельников, Саша Войт, Клим Дорнгоф. Андрея Матасова в конце 43-го года призвали в армию, а в апреле 1944 года нам сообщили, что он погиб где-то на юге Украины.
     В 44 году наша бригада снова была командирована на Коунрадский рудник на монтаж подстанции на ж/д станции Развязка, но основной объём работ был в цехах медьзавода и теплоэлектроцентрали.
     Работа в этот период серьёзно приучила нас всех к большой ответственности и жёсткой дисциплине; эти навыки прошли со мною всю жизнь. Тогда за опоздание на работу или уход с работы на 5 минут раньше дело передавалось в суд, который выносил решение о вычете из зарплаты 15% в течение 3 месяцев (это называлось 3/15), за 20 минут 6/25 в первый раз, а более 21 минуты - полгода тюрьмы. Таким образом, проблем с трудовой дисциплиной не было.
     С 1943 года в памяти остался такой эпизод. 21 декабря мне исполнилось 15 лет. На работе был какой-то аврал, и я пришёл домой около 11 вечера. Матушка на день рождения купила мне булку хлеба за 350 рублей и из сазана весом 2,5-3 кг сварила уху, и я это всё незаметно съел. Матушка несколько раз просыпалась и, боясь, что объемся, просила что-то оставить «на завтра». Но, увы! Съел всё, позже выяснилось, что на этот праздник ушла матушкина месячная зарплата.
     А весной 44 года Сергей принёс занимательную весть: Балхашский горно-металлургический техникум объявил приём на подготовительные курсы на первый курс на базе семи классов. Это был шанс работать на медьзаводе, о котором я мечтал.
     Но у меня только неполных 6 классов. Директором техникума была Анастасия Павловна Орлеанская - единственная в Балхаше учительница кавалер ордена Трудового Красного Знамени. В 6 классе школы № 4 она преподавала нам литературу и русский язык и знала меня как отличника. Мы пошли к ней переговорить о возможности поступления. В результате мы получили справку об окончании 6 класса и нас условно приняли на подготовительный курс, имея в виду, что за 3 месяца этого курса мы изучим программу 7 класса и сдадим приёмные экзамены в техникум. На таких условиях приняли меня, Сергея Марчкова и Валерия Шареева, с которым мы познакомились, работая одно время на заводе ОЦМ.
     Затем с 15 мая мы 3 месяца вкалывали днём, учили, зубрили по ночам и даже ходили на лекции, если вечерами не задерживались на работе. Короче, на экзаменах по всем предметам я получил 3-ки и был принят на первый курс, так как поступивших было меньше, чем планировалось. Это был серьёзный прорыв в моём сознании на пути к образованию и цивильности.
     Руководство Балхашэлектромонтажа наше решение одобрило, хотя и с сожалением.

Продолжение следует.

Отредактировано lev milter (21.12.2013 21:10:30)

Р. Н. Базилев. Из книги  "Записки механика". Продолжение.    

     Коунрадский рудник Минцветмета СССР

     Комиссия по распределению выпускников техникума приглашала на собеседование индивидуально. Выпускники направлялись на медьзавод, завод обработки цветных металлов, Коунрадский, Джезказганский и другие рудники.
     Из нашей группы механиков Валерий Шареев с красным дипломом уезжал в Москву (он поступил и закончил МАТИ), Коля Гришечкин поехал на Восточно-Коунрадский рудник, Виктор Резник на Джезказганский рудник, три места было на Коунрад, остальные на медьзавод. Мне вначале предложили механический цех рембазы медьзавода, но мои друзья Сергей Морчков и Лёня Чернов уже получили направление на Коунрадский рудник. И я попросил, чтобы меня направили туда же. Это вызвало удивление в комиссии, но просьбу удовлетворили. Через пару недель отпуска после защиты дипломов мы уже были в кабинете Главного механика рудника Владимира Петровича Сергеевых. Им было принято решение, что Лёня идёт в конструкторское бюро ОГМ рудника, Сергей - мастером в механический цех рембазы, а я - механиком по ремонту буровых станков, на горный участок (карьер № 3). Мне очень импонировало, что я иду в основное производство, сугубо по своей специальности (механик по ремонту) и что у меня повыше оклад (1152 рубля + 40% премии). Но эта должность требовала быть на «свежем воздухе» круглый год, где летом +40/+45 °С, а зимой -40/-42 °С и бесконечная беготня по карьеру, так как бурстанки располагались на 7-8 горизонтах, на расстоянии 0,5-1,5 км друг от друга, а высота горизонта 10-15 м. Всего на участке было 23 станка ударно-канатного бурения - отечественных типа СБУ-2 и им-портных типа «Бьюсайрус» с долотами 10-12 дюймов. За день на каждом станке нужно было побывать 1-2 раза, поэтому к концу дня ноги уже оттаптывались до колена.
     Начальником участка № 3 был Борис Васильевич Лебенков - горный техник, очень симпатичный блондин, выше среднего роста, с серыми добрыми глазами, крупными губами и постоянной улыбкой. Квалифицированно, в популярном виде, он с первых дней начал втолковывать мне основы ведения горных работ, чтобы я строил свою работу с учётом плана горных работ, технического состояния станков и других факторов, серьезно подходил к планированию ремонтов, требуя ответственности за сроки и качество ремонтов.
     Старшим механиком участка был Иван Захарович Карасёв. До войны он был слесарем по ремонту экскаваторов, во время войны из-за слабого зрения не был призван и стал сначала механиком по ремонту экскаваторов и старшим механиком участка. Несмотря на начальное образование, он очень хорошо знал устройство экскаваторов, их слабые стороны, методы и организацию ремонтов, и был беззаветно предан производству. Работал столько сколько было нужно - как во время войны - и по 16 часов и круглосуточно. По-моему он никогда не был в отпуске, не помню, чтобы он болел. Мне казалось, что это экстремальное состояние было вызвано высокой ответственностью за состояние экскаваторов и выполнение плана.
     Ведь из имеющихся 8 экскаваторов 3 были марки М-4, из числа первых отечественных, выпущенных Уралмашем 3-кубовьих машин с заводскими номерам № 2, 4, 5. Их состояние в 48 году после многолетней эксплуатации, включая военный период, было мягко говоря плачевным. Ходовые рамы с трещинах, заварены сверху прутками, ковши, рукояти в сплошных электросварочных швах.
     Не менее жалкую картину представляли и буровые станки. Вся территория мехмастерской участка завалена изношенными и поломанными деталями, которую мыслилось восстанавливать, если вновь возникнет обстановка, как в годы войны. Но только позже, в зрелом возрасте, возвращаясь к тем военным и послевоенным годам на руднике и цехах Балхашского медьзавода, я смог понять, каким неимоверным, самоотверженным трудом работников предприятий тыла была выиграна война. И только к концу 4-й пятилетки на рудник обратили внимание и начали поставлять новые экскаваторы, думкары, бурстанки и другое.
     Поселили нас, молодых специалистов, в гостинице, на посёлке Коунрад-2 (Коунрад-1 это пром-площадка, а Коунрад-З – кладбище). Одновременно с нами, балхашцами, на рудник приехали выпускники других учебных заведений: Василий Яковлевич Чертыков - маркшейдер, выпускник Томского поли-теха, Василий Бородулин из Лениногорского техникума, Георгий Вачнадзе из Орджоникидзе (теперь Владикавказ) и другие ребята и девушки - Юра Пирогов, Нина Истомина, Маша Котылевская. Все мы довольно быстро сдружились, вместе обсуждали и производственные и бытовые вопросы, отмечали дни рождения, праздники, а потом и свадьбы Чертыкова с Котылевской, Морчкова с Лизой Маликовой, а в вначале 50-го года мы уже обмывали у них первенцев.
     И хотя в конце 1949 года Лёша Чернов уехал в военное училище, я в 1950 году в армию, Сергей Морчков уехал в Киргизию, а кто-то остался в Коунраде - наша дружба продолжалась ещё очень многие годы. Уже в начале работы на руднике у меня появилось желание поступить в институт, помня, что мои деды и матушка были железнодорожниками я послал свои документы в Ташкентский институт инженеров ж/д транспорта (ТашИИТ) относительно приёма на специальность инженера-механика по ремонту локомотивов и подвижного состава. Но пришёл отказ, так как в институт принимались только жители Узбекистана. Независимо от отказа мы с Б. В. Лебенковым продолжали в 1949 году готовиться к поступлению в институт в 50-м году, но события эти планы изменили.
     С 1 января 50-го года была отменена бронь на работников рудника, и меня призвали в армию. После службы в 1955 году я узнал, что Борис Васильевич назначен директором рудника где-то в Восточном Казахстане. Я был рад за него, так как он запомнился толковым руководителем, обладающим аналитическим умом и хорошими организаторскими способностями.
     Наиболее сложным периодом работы на руднике была для меня первая зима, температура по ночам часто опускалась до -40/-42 °С с хорошим ветерком. Приходилось одевать ватные штаны, фуфайку, полушубок, которые специально продавали работникам карьера, но ноги только в сапогах. Однажды я пришёл в карьер в валенках, но их хватило только на 1 день - вечером они были в порезах от камня и к дальнейшей носке уже не годились.
     План добычи руды на период морозов не снижался, а оборудование не выдерживало. По утрам, при включении бурстанков в работу обязательно что-нибудь ломалось - чаще всего валы, ведущие звёздочки ходового механизма, гусеничные траки, валы привода желонки, или фрикционный тормоз. Ремонтировать чаще всего нужно было голыми руками, поэтому кожа к металлу тут же прилипает, кисти коченеют, пальцы отогреваются только во рту. Погреться можно было только в раскомандировке, после того как станок пустишь в работу.
     В память об этом периоде работы остались добрые воспоминания о лучших буровиках: Кульмагамбетове, Мамонове, Редине, отце и сыне Базаркиных. Последний - Семён Дмитриевич - бригадир слесарей на бурстанках, в честь наших приязненных отношений, назвал своего сына в 1949 году Русланом.

Коунрад. С сотрудником и приятелем Семёном Дмитриевичем Базаркиным. 1950 год.

     И как память о той зиме - у меня до сих пор всегда тёплые руки, особенно зимой, а при переохлаждении - в ладонях бегают мурашки.
     Вторую зиму, работая на ремонте экскаваторов, я уже перенёс легче появился опыт в работе зимой, да и аварийности меньше, так как экскаваторы работали круглосуточно и металл, постепенно при-выкая к нагрузкам при понижении температуры, ломается значительно реже.
     В конце 1949 года мне было присвоено первое звание - «горный техник III ранга» (Приказ Министерства металлургической промышленности СССР М 68 от 4 декабря 1949 г.).
     И уже в 1950 году все горняки ходили в красивой тёмно-синей форме с нашивками и знаками различия, что и дисциплинировало, и создавало интерес к продвижению в должности и закреплению кадров.
     Мой друг Василий Чертыков получил звание «горный инженер III ранга», а директор рудника Неважай - звание «горный генеральный директор III ранга». После введения званий многие замечтали стать горными генеральными в том числе и я.
     И если бы Хрущев не отменил эту систему званий в металлургии, у меня в 1975-76 гг. был бы чин горного генерального директора III ранга. Увы, генерал не состоялся.
     Осенью 1949 года механик по ремонту экскаваторов нашего карьера Т. Могила (вот фамилия!) был переведен старшим механиком карьера номер два, а меня временно переместили на его место. По-ставили дома телефон и началась круглосуточная круговерть. Экскаваторы изношены до предела, а план постоянно растет. Дома почти не был (к этому времени я уже получил комнату в 16 кв. м и перевез из Балхаша матушку), но ремонтом экскаваторов за пару месяцев овладел полностью.
     Возможно я так бы и остался навечно работать в Коунраде, став лет через двадцать главным механиком рудника, досконально изучив каждый болт на каждом бурстанке и экскаваторе, но судьба решила по своему.
     Как я уже говорил, с первого января 1950 г. была отменена бронь на призыв в Советскую армию. В феврале 1950 года я прошел медкомиссию и, в связи с нормальным здоровьем, мне предложили выбор - флот, авиацию или танковые войска.

Коунрад. C мамой перед армией. 1950 год.

     До войны и в период войны я бредил флотом и авиацией, много читал, изучал термины и т. д. Я выбрал авиацию, и в марте 1950 года меня призвали.
     С Коунрадом я встречусь уже позже, в 60-тые годы, когда рудник войдет в состав Балхашского горно-металлургического комбината, а мне поручат кураторство над механослужбой рудника.

Продолжение следует.

Отредактировано lev milter (05.02.2014 16:18:34)

Р. Н. Базилев. Из книги  "Записки механика". Продолжение.

     Медная обогатительная фабрика Балхашского медьзавода

     Вернувшись в Балхаш после более чем шестилетнего перерыва, убедился, что жизнь нужно начинать сначала, как бы с нуля. Матушка не найдя подходящей работы на Коунраде бросила благоустроенную комнату на руднике и вернулась в Балхаш, устроившись на работу кассиром в горкомхозе на 400 рублей в месяц и поселилась у знакомых.
     Во время моего отпуска из армии в октябре 52-го года я ходил к директору медьзавода Н.В. Матвеенко, просил дать матушке жилье, но дали ей только тамбур в бараке Набережного посёлка площадью 8 кв. м с удобствами во дворе и водокачкой на улице.
     Работать в Коунрад я не вернулся, решив попробовать себя на медьзаводе в основном производстве.
     Начальник отдела кадров завод Михаил Иванович Крупин предложил мне вакансию сменного механика в дробильном цехе. Я согласился, так как это было продолжением работы в Коунраде.
     Начальник дробильного цеха Владимир Аркадьевич Сафрай назначил меня сменным механиком в корпус среднего и мелкого дробления. Это комплекс включал в себя 16 семифутовых дробилок «Саймонс», виброгрохоты, питатели пластинчатые, склад дроблёной руды, и серию галерей с конвейерами, шириной 1400 - 1600 мм. Мне положили оклад в 1200 рублей и пообещали в ближайшее время решить вопрос с жильём.
     Я старался быстро освоить устройство оборудования, основы планирования, подготовки и исполнения ремонтов, их экономику, правила эксплуатации. Времени не жалел, и в цехе ежедневно находился не 6 часов (цех относился к вредным по силикозу), а 9-10 часов, благодаря чему с помощью механика корпуса Ивана Тимофеевича Шевченко, быстро втянулся в ремонтный ритм цеха, нашёл взаимопонимание с коллегами и коллективом.
     С этого ноября 1954 года сложившееся взаимоуважения и дружеские отношения с В. А. Сафраем, И. Т. Шевченко, Виктором Николаевичем Лю, Виктором Александровичем Телегиным, Володей Янценом сохранились на многие годы, как совместной работы, так и позже.

Мой первый наставник после армии Иван Тимофеевич Шевченко. Май 1956 год

     Здесь работали такие интересные люди, с такими «закрученными» биографиями, что если кто-то бы взялся их написать, получился бы том страниц на 700-800.
     А в начале февраля 1955-го года я попался на глаза главному механику завода Абраму Аркадьевичу Азбелю, который около часа разговаривал со мной, вероятно, определяя уровень знаний, и что я собой представляю. Через день от него поступило предложение о переводе меня заместителем старшего механика медной обогатительной фабрики, а ещё через пару дней вышел приказ по заводу о назначении на эту должность. Это уже была реализация моей мечты по техникуму.
     15 февраля 1955 года я попрощался с дробильщиками и превратился в «фабриканта».
     Медная фабрика в тот период была самой крупной в цветной металлургии Союза (годовая переработка 7,5-8 млн т. руды), на которой отрабатывалось новое оборудование, новые технологии обогащения для внедрения и на действующих и на проектируемых фабриках Алмалыкского, Джезказганского, Норильского комбинатов. Позже эти фабрики стали более крупными, чем Балхашская. Фабрика в тот момент официально называлась «Цех флотации» и состояла из главного корпуса, сгустительного отделения (5 единиц сгустителей «Дорра» диаметром 30 м), громадного шламового хозяйства и реагентного отделения. Позже в нее влился на правах отделения сушильно-фильтровальный цех, затем дробильный цех (переделы мелкого, среднего и крупного дробления).
     Главный корпус представлял собой здание площадью 2,2 га, в котором размещался уникальный подвесной параболический металлический бункер длинной 180 метров примерно на 25 тыс. т руды, 12 стержневых и 14 шаровых мельниц диаметром 2,7х3,6 метра, 24 реечных и 10 чашевых классификаторов «Дорра», более полутора тысяч камер флотомашин ёмкостью 1 куб. м типа «Фаренвольд», десятки ленточных конвейеров, питателей, сотни песковых насосов от 4 до 12 дюймов, сотни километров трубопроводов и многое другое.
     Все пролеты оснащены мостовыми кранами или кран-балками грузоподъемностью от 5 до 100 тонн.
     Для чего это я всё перечисляю? Дело в том, что фабрика, пущенная в работу в 1938 году, отработала довоенный период, всю Отечественную войну и 10 лет послевоенного периода без реконструкций и серьезных капитальных ремонтов. Крыша фабрики после каждого, хоть и редкого в этих местах дождя еще неделю поливала водой электродвигатели и оборудование. Осмотр строительных несущих конструкций выявил их плачевное состояние. Та часть строительных колонн, которая была ниже пола, имела износ от блуждающих токов от 10 до 70 процентов сечения металла. Хорошо, что проектировщики здания применили для каркаса пространственную конструкцию, и полностью проржавевшие колонны не привели к обрушению здания, но этого можно было ожидать. Деревянные корпуса флотомашин разваливались.
     В то же время на складе завода для реконструкции фабрики скопилось сотни камер флотомашин «Механобр-6», десятки спиральных классификаторов, гидроциклонов, испытания которых ожидали институты и другие предприятия. В этот же период - начало 55-го года - развернулась подготовка к внедрению по инициативе начальника фабрики Бориса Ивановича Ревазашвили, технорука Густава Августовича Кеппа, И. Т. Харчева, А.А. Азбеля и др. предложения по увеличению объема мельниц на 20% за счёт удлинения барабана на 710 мм. Это требовало нового устройства для мельницы и замены электродвигателей с 368 кВт на 440 кВт. В то же время перед фабрикой ставилась задача повысить коэффициент использования мельниц до 0,90-0,92 при факте 1954 года 0,84 (84% к годовому балансу времени). Похоже фабрика остро нуждалась в «чудаке», который бы возглавил и организовал всю эту грандиозную работу по восстановлению прочности здания и сооружений фабрики и реконструкции оборудования.
     Эта участь проведением была уготована мне. Через некоторое время, разобравшись в обстановке, я увидел, что самая сложная ситуация на измельчительном переделе. Механик Геннадий Васильевич Фетисенко разболелся, а старший механик фабрики Иван Тимофеевич Харчев, опытнейший инженер, возглавляющий механослужбу с пуска фабрики, был назначен руководителем работ по реконструкции части оборудования для испытания процесса обогащения кислых Коунрадских руд по схеме проф. Мостовича (нормально обогащались сульфидные руды). Эта работа фактически отключила его от текущих дел, так как требовалось до декабря выполнить объем в несколько миллионов рублей в действующем цехе. Работу выполнили, концентрат к ХХ съезду КПСС получили, а Ивана Тимофеевича в виде поощрения командировали во Вьетнам.
     Вначале марта меня по собственной просьбе назначили механиком измельчительного отделения, и я включился в колоссальную работу. Упорядочив график ремонтов, обеспечения запчастями, и проведя техминимум с ремонтниками удалось начать проведение ремонтов в строго установленные сроки и с качеством, обеспечивающим работу оборудования без внеплановых ремонтов. В августе 55-го года я поступил во всесоюзный заочный политехнический институт (г. Москва), а в октябре был назначен заместителем начальника фабрики по оборудованию, старшим механиком фабрики (позже эта должность - главный механик фабрики). За этот период (февраль 55-го по февраль 59-го года) совместно с коллективом механослужбы и с активным участием служб главного механика комбината удалось выполнить кап. ремонт 2.2 га кровли главного корпуса, усилить несущие металлоконструкции, уложив свыше 2200 тонн металлопроката и свыше 4000 кубометров бетона, удлинить 24 стержневых и шаровых мельниц, заменить на пяти из шести секциях деревянные флотомашины на современные металлические "Механобр-6" и «Механобр-7», восстановить в работе сгуститель № 5 (стоял сломанным около 3-х лет), привести в устойчивое работоспособное состояние насосное хозяйство, технологические трубопроводы (вырезав и заменив более 1000 км изношенных труб диаметром 4 - 10 дюймов), хвостовое хозяйство (лотки, трубы диаметром 1020 мм, насосы 12 дюймов) и др.
     Особую тревогу вызывал у меня подвесной параболический металлически бункер. Уже было известно, что на какой-то фабрике такой же бункер, но меньших размеров, из-за износа нижних соединительных балок разорвался вдоль оси, остановив производство. И похоже институт «Механобр» таких бункеров в проектах больше не применял. А наш бункер с момента пуска фабрики, похоже не осматривался (записи осмотров не были найдены). Если стенки бункера в виду параболической конфигурации были самофутирующимися рудой, то нижние балки вызывали подозрения, что позже подтвердилось. Для осмотра бункера изнутри пришлось много раз спускаться в него на веревках (это 12-15 метров) с риском быть засыпанным рудой с откосов. За нарушение ТБ   Б. И. Ревазашнили дважды выговаривал мне, называя мальчишкой, но решение защиты балок футеровкой из стали Гатфильда было найдено, и при плановых остановок фабрики одновременно с дробилкой Мак-кули в течение трёх лет бункер был приведен в порядок на многие годы вперед.
     Параллельно с крупными ремонтами и реконструкцией оборудования на фабрике развернулось внедрение резинотехнических изделий - деталей оборудования - рабочих колес и улит песковых насосов, импеллеров и статоров всех типов флотомашин, конусов гидроциклонов, секторов дисковых вакуум-фильтров.
Выполнить за относительно короткий период такой огромный объем работ хозяйственным способом было бы невозможно без постоянной опеки со стороны главного механика комбината Абрама Аркадьевича Азбеля, который почти еженедельно бывал на фабрике, помогая советами и решая возникающие проблемы. В реконструкции фабрики принимали коллективы ремонтно-строительного цеха и его начальник Григорий Григорьевич Хаютин, ремонтно-монтажного цеха (начальник Федор Иванович Журиков и техрук Владимир Ефимович Голуб), балхашского участка треста «Строймонтаж» (начальник Иван Станиславович Цалко и главинж Володя Либерт, начальник цеха гумирования Александр Александрович Дмитриев, технорук Сергей Викторович Масалов, бригадир монтажников флотомашин «Механобр-6» и «Механобр-7» Кощеев Владимир Александрович).
     Оперативно оказывали помощь зам. главного механика завода Георгий Константинович Нестеренко (ставшим семейным другом), конструкторы Константин Макарович Маков, и мой однокашник по техникуму Эдуард Слабы, начальник реммех базы Аркадий Алексеевич Тепляков. Я до сих пор благодарен им за помощь, доброе ко мне отношение, взаимопонимание и дружбу.
     С присоединением в 1957 году к фабрике сушильно-фильтровального цеха (на правах участка) началась эпоха реставрации этого объекта.
     Не успели мы подписать приемный акт, как аварийно остановился один из четырех сушильных барабанов (еще один стоял на ППР).
     Только я прибежал разобраться в причинах, приезжает директор завода Николай Владимирович Матвиенко. И вот у нас на глазах еще у одного барабана разламывается трёхметровый венец привода и его кусок килограмм на сто падает рядом с нами. Видно Бог не допустил несчастного случая. Кроме это-го оказалось, что барабаны уже не обеспечивают производительности передела, вакуум-фильтры не успевают фильтровать концентрат, так как недостаточно площади фильтрации, и плохо работает вакуумное хозяйство передела. Пришлось срочно менять сушильные барабаны с диаметра 2200 мм на 2400 мм переводить их на подшипники качения, переводить отопление с каменного угля на угольную пыль.
     По предложению Азбеля и КБ ОГМ вакуум-фильтры завода «Прогресс» реконструировали с увеличением площади на 80%, чем повысили пропускную способность цеха. Выполнение всех этих работ, как в главном корпусе, так и в сушильном переделе, производились не в специальной остановке, а в нормативные сроки ППР оборудования этих производств.
     Вся эта работа отнимала ежедневно по 12-16 часов, включая выходные, а их в то время был раз в неделю - воскресенье.
     Позже в 1967-1968 годах руководители комбината в юбилейных номерах «Цветные металлы» и «Цветная металлургия», в республиканской и местной печати отмечали:
     - удлинение в 1956-1958 мельниц позволило на тех же площадях фабрики получить дополнительно 20% объема в измельчительных агрегатах;
     - реконструкция в те же сроки реечных классификаторов позволило обеспечить класс - 0,074 мм на 15-20%;
     - полная замена в 1955-1961 годах флотомашин № 24 на «Механобр», увеличило объем флотационного парка на тех же площадях с 1260 до 2290 метров кубических, что способствовало увеличению производительности флотации в полтора раза.
     А всего выполненные мероприятия позволили повысить производительность фабрики на 70% (журнал «Цветные металлы», № 10 за 1968 год, стр. 27-28).
     То есть фактически почти построена вторая фабрика.
     К сожалению, как и было принято в те годы, все заслуги приписаны только руководителям, и частично упомянуты рационализаторы.
     А тех же, кто выполнял эту огромнейшую работу в натуре - ни слова! Несправедливо!
     Я бы хотел поименно перечислить хоть часть своих сослуживцев, отдавших этой фабрике большую часть своей жизни (а кто-то и жизни).
     Кроме упомянутых ранее Б .И. Ривазашвили, Г.А. Кеппа, И.Т. Харчева, большую роль сыграли также:
     Евдокимов Григорий Васильевич - механик измельчительного передела;
     Кулик Григорий Васильевич - механик насосного хозяйства;
     Замараев Александр Петрович - главный энергетик фабрики;
     Саньков Тимофей Данилович - механик ПНР и главный механик фабрики;
     Королев Алексей Васильевич - нач. мехмастерской, механик ППР фабрики;
     Жуков Владимир Степанович - механик сушильно-фильтровального участка;
     Хохряков Дмитрий - начальник лаборатории автоматики;
     Лякина Маргарита Афанасьева - начальник реагентного отделения;
     Яценко Николай Николаевич - нач. смены, техрук, директор фабрики;
     Жалкибай (Миша) Беисов - нач. смены, Герой Социалистического Труда.
     С большой теплотой вспоминаю своих ближайших соратников, единомышленников, товарищей, и «битвы где вместе рубились они!».
     Конечно такая нагрузка по работе отрицательно отразилась на учебе в институте. Вместо января 1956 г. на первую сессию я смог поехать только в январе 1958 г.Благо, приняв объяснения меня не отчислили.
     А всего за время работы на фабрике мне удалось сдать зачеты и экзамены только за полтора курса.
     Что еще вспоминается за эти годы - это поездка весной 1957 года в Крым в санаторий «Ливадия» и дважды (1956 и 1958 гг.) с товарищами на «рыбалку». Это, когда весной в апреле спускали пруд водохранилища в озеро, а рыба дурью шла в канал на теплую воду и мы её брали руками, майками, штанами.
     Подводя итоги своей работы на фабрике я должен отметить что:
     - получил колоссальный опыт в планировании и организации ремонтов с привлечением крупных ремонтных сил;
     - приобрел опыт в изучении проектной документации оборудования зданий и сооружений, ГОСТов, ТУ и их практическом применении;
     - приобрел опыт взаимодействия со смежными производствами, ремонтными, строительными организациями, изготовителями запчастей.
     В заключение я бы отметил, что руководство фабрики, положительно одобряя мои усилия по реконструкции оборудования, повышения качества ремонтов, повышения использования оборудования, внедрения резиновых изделий и износостойких сплавов, совершенно спокойно (даже равнодушно) отнеслось к восстановлению строительных конструкций главного корпуса и параболического бункера, наверно потому, что это не влияло на показатели переработки руды, Я же посчитал это главной своей заслугой, поскольку ранее этим никто не занимался, а выполненная работа обеспечила устойчивость фабрики на много лет вперед.

Медная обогатительная фабрика. 1 мая 1958г.

На снимке: Ревазашвили Б. И., Кепп Г. А., Азбель А. А., Королёв А. В., Лавров К. И., Дейнеженко, Базилев Р. Н.

Продолжение следует.

Р. Н. Базилев. Из книги  "Записки механика". Продолжение.   

     Отдел главного механика (ОГМ) Балхашского комбината

     Но эту сторону деятельности по достоинству оценил главный механик комбината А. А. Азбель и в начале 1959 года предложил мне должность своего заместителя по ремонту и эксплуатации промышленных зданий и сооружений комбината.
     На большинстве предприятий отрасли надзор за состоянием промышленных зданий и сооружений (ЗиС) и организацию их ремонтов осуществляют отделы архитектора или капстроительства. Так было до 1952 года и на медьзаводе, пока не сгорела труба выброса газов в анодном переделе металлургического цеха. Там сначала выгорел кирпич, затем прогорел металл и труба рухнула на крышу анодного пролета, разломив несколько ферм и обрушив часть крыши. После разбора, министр П. Ф. Ломако объявил главному инженеру и главному механику по строгому выговору и возложил ответственность за состояние ЗиС завода на главного механика. Итак, с 15 марта 1959 года я начинаю заниматься новым направлением деятельности. Нужно было изучить строительные нормы и правила (СНиП), ГОСТы, техусловия, другую документацию, облазить все кровли (а их десятки гектаров), изучить состояние металлоконструкций цехов, газоходов, тоннелей, межцеховых галерей, дымовых труб высотою 60, 100, и 130 м и многое другое.
     В мои обязанности входило определить состояние каждого здания, сооружения, потребность в ремонте и восстановления, определить необходимое для ремонта количество стройматериалов, металлоизделий, ремонтно-строительных рабочих, увязать график ремонтов с планами цехов основного производства, определить сроки и стоимость ремонтов.
     Параллельно главный механик поручил мне разработку Программы Механизации ремонтных и тяжелых ручных работ на 8-10 лет с целью переложить ручной труд на плечи механизмов и обеспечить реализацию его. В результате внедрения этой программы, за 1959-1968 годы в цехах и во вспомогательных производствах было построено более 70 эстакад с мостовыми кранами грузоподъемностью от 5 до 15 тонн, более 40 монорельсов, много различной техники, облегчающей труд ремонтников (тележки с лебедками, домкраты и др.). В эти же годы комбинат продолжал интенсивно строиться, наращивая мощности как по производству меди, так и по выпуску новых видов продукции, в том числе сернистого натрия, серной кислоты, редких металлов, вайербарсов и др.
     Строительство этих цехов и производств осуществлялось в 1959 – 1964 годах, и я по должности участвовал в рабочих или государственных комиссиях по приемке этих объектов в эксплуатацию. Само собой разумеется, когда ставишь свою подпись в акте госприёмки объекта в эксплуатацию, ты несёшь ответственность за принятый объект, поэтому для собственной безопасности и убеждённости в соответствия проекта и фактического выполнения, особенно скрытых работ, ты должен следить за ходом строительства от фундамента до конька крыши. Кажется, мне вместе с моими сотрудниками по строительному бюро М. А. Карасевым и Н. Н. Эннсом это удалось, и все объекты были построены с хорошей оценкой.
     Очень запомнилось строительство и ввод в эксплуатацию в 1960 году дымовой трубы № 2 отражательных печей высотою 160 метров с выходным устьем 8 метров. Железобетонная труба отводит газы с высоким содержанием SО2, что при невысоких температурах газа, за счёт конденсации водяных паров ведет к образованию слабой серной кислоты (Н2S04), которая затем течет по стенкам труб, разъедая кирпич.
     По ходу строительства пришлось несколько раз по трапам подниматься для контроля укладки футеровки, заниматься устройствами слизняков из каменного литья и другими работами. В конце концов, всё было сделано в соответствии с проектом и требованиями цеха (начальником цеха в это время был Алексей Виссарионович Иванов, будущий главный инженер Алмалыкского ГМК).
     Наступил момент приёмки и я, единственный представитель комбината, вместе с работниками Союзтеплостроя», которые возводили трубу, поднимаемся на верхушку для осмотра. И перед нами открывается панорама окрестностей Балхаша на десятки километров... Горизонт скрывается в дымке, качка верхнего конца трубы 3-4 м. Впечатление на всю жизнь. Как в космосе побывал.
     Очень много времени заняло строительство сернокислотного цеха, который строить начали до 1956 г., но стройка шла нешатко-невалко. Начальник строящегося цеха умело отговаривался, но делал мало, а сернистый газ от конвертеров давил город.
     Наконец, в конце 59-го года директор комбината Николай Владимирович Матвеенко разозлился и уволил этого говоруна, который, как выяснилось, «строил» уже третий сернокислотный цех и ни одного не пустил. Начальником строящегося цеха был назначен Владимир Дмитриевич Нагибин, до того работающий начальником конвертерного передела МПЦ. Тот пригласил на должность старшего механика цеха Алексея Егоровича Чечушкова, работавшего механиком в дробильном цехе, и они вдвоём так раскрутили стройку, что в сентябре 1962 года цех был введён в эксплуатацию.
     Но для этого потребовалось более двух лет напряжённой работы по контролю за нулевым циклом, огромному объёму химзащитных работ на оборудовании, газоходах, металлоконструкциях и др.
     К пуску цеха в эксплуатацию нужно было также подготовить техдокументацию и обеспечить изготовление запасных частей в кислотостойком исполнения для насосов, вентиляционных систем, запорной арматуры.
     Тщательная подготовка оборудования к работе, жёсткое соблюдение с первых же дней правил эксплуатации, позволили цеху быстро выйти на проектную мощность и содержать его в прекрасном состоянии в течение многих лет.
     А в каком плачевном виде может оказаться подобный цех без жёсткой дисциплины эксплуатации я увидел на заводе «Электроцинк» в г. Орджоникидзе в 70-х годах. Там вся почва под цехом на несколько метров пропиталась серной кислотой и пучилась. В результате одни контактные аппараты вместе с фундаментами наклонились, другие – «выросли», третьи - «провалились». Цех подлежал закрытию.
     Эти горячие дни на строительстве сернокислотного цеха БГМК связали меня, Алексея Егоровича и Владимира Дмитриевича на многие годы вперёд.
     Первый в 1969-1972-м годах стал заместителем главного механика Павлодарского алюминиевого завода, а затем - главным механиком Балхашского ГМК.
     Второй в 1971-1975 гг был директором Балхашского комбината, затем в 1975-1978-м году заместителем П.Ф. Ломако, позже - министром цветной металлургии Казахской ССР.
     А вот вайербарсовое производство, строящееся в эти же годы - производство чистой от примеси бескислородной меди методом непрерывной кристаллизации в водоохлаждаемых кристаллизаторах - ввели в действие в 1964 году без неприятностей. Строительство и пуск этого цеха - первенца такой технологии в Советском Союзе - вложили огромный труд главный инженер завода ОЦМ Алексей Викторович Новиков и главный механик завода Владимир Иванович Денисов. Приятно было наблюдать, как из кристаллизатора непрерывно движется медный квадрат 90х90 мм, режется летучими ножницами и мерные заготовки укладываются в штабель. И всё автоматически!
     При рассмотрении обязанностей между руководством ОГМ комбината А. А. Азбель возложил на меня кураторство над Коунрадским рудником, где я работал ранее, обогатительной фабрикой, где завершалась, начатая мною реконструкция, электролитным цехом, где главной заботой было поддержание в работоспособном состоянии железобетонных конструкций и электролизных ванн, и заводом по обработке цветных металлов, который мог заменить мне практику по спецпредмету в институте.
     Себе Абрам Аркадиевич оставил кураторство за реммехбазой, дробильным и медеплавильным цехами и Востчно-Коунрадским рудником (для души, так как по образованию он горный механик). Остальные объекты комбината курировал Иван Тимофеевич Харчев, который к лету 1959 года вернулся из Вьетнама и был назначен первым заместителем главного механика.
     Позже, с уходом Иван Тимофеевича на пенсию в конце 1962 года и назначением меня на его место кураторство за Коунрадским рудником, фабриками, заводом ОЦМ, за мной остались и добавили все ремонтные службы комбината и подрядные организации.
     В этот период иногда я ездил в полезные командировки.
     Так, ВСНХ СССР в декабре 1959 года организовал на магнитогорском металлургическом комбинате семинар по обмену опытом по организации ремонтного хозяйства. От комбината нас поехало 5 человек, в т. ч. начальник проектного отдела Г. А. Пекур и начальник цеха ремонта печей В. В. Дукреев (позже директор комбината). В группе я был старший. Эта командировка во многом перевернула мою жизнь и в какой-то мере изменила мировоззрение механика.
     В личном плане в этой поездке Бог послал мне случай познакомиться с девушкой, ставшей моей супругой. Это случилось 7 декабря 1959 года. Но об этом позже.
     А в Магнитогорске за 10 дней, кроме докладов и прений, мне удалось в составе групп или самостоятельно, осмотреть почти все производства магнитогорского комбинат, включая доменное, мартеновское, агло- и обогатительные фабрики, блюминги, слябинг, сорто-, листопрокатные, метизное производства, северный блок цехов, производящих оцинкованную и оловопокрытую жесть, а так же механические цехи, включая мехцех № 2.
     Ознакомился с работой ОГМ комбината, где зам. главного механика комбината уделил мне почти З дня. Позже я убедился, что в деле организации ремонтного хозяйства магнитогорцы ушли далеко вперёд. Здесь я увидел действующее «положение о ПНР оборудования комбината», ознакомился с применением сетевых графиков, о которых в Балхаше пока не имели представления. В общем, набрал столько идей, что хватило для внедрения в течение 8 последующих лет. А отчёт по ознакомлению с ММК в институте мне зачли, как отчёт по преддипломной практике.
     Кроме того, командировки в период 60-63-х годов были в Караганду, в Алма-Ату, в связи с организацией Казахского Совнархоза. Руководителями Управления главного механика КазСНХ оказались очень толковые и очень приятные люди, с которыми сложились товарищеские отношения более чем на 15 лет. Это начальник УГМ Александр Степанович Донченко, его заместитель Андрей Игнатьевич Висковский, начальник отдела ремонтов Гордей Георгиевич Тесленко, люди которых я глубоко уважал и которые очень помогали, особенно при работе в Павлодаре.
     С ликвидацией совнархозов Управление целиком вошло в состав Минцветмета Казахской ССР, и мы стали работать в одной отрасли.
     В 1959-1963-х гг. у меня был очень напряжённый период с учёбой в институте. Я выполнил все контрольные задания, сдал зачёты и экзамены и в октябре 1963 года поехал в Москву на проектирование и защиту диплома. Защита состоялась 25 марта 1964 года.
     Дипломный проект «Конвертерный цех по производству черновой меди производительностью 200 000 т в год» защищён на отлично (кстати, комбинат достигнет этого уровня чуть позже). Присвоено звание инженера-механика по специальности «Механическое оборудование заводов чёрной и цветной металлургии». Очередная мечта сбылась!
     Не могу с благодарностью не отметить моего руководителя дипломного проекта Николая Львовича Касаткина - крупного специалиста по смазкам металлургического оборудования, а также завкафедрой профессора, доктора технических наук Сергея Николаевича Хржановского, «заслуженного деятеля науки и техники РСФСР», «заслуженного изобретателя и др.».
     Низкий им поклон от меня и благодарная память!
     После возвращения из Москвы и окончания института свободного времени почему-то больше не стало. Опять жизнь насытилась интенсивной работой, многими событиями в жизни ОГМ, комбината и собственной.
     Летом 1964 года, в последний год существования Казахского совнархоза А.С. Донченко организовал республиканскую школу механиков по обмену передовым методам ремонтов на предприятиях Казахстана. Абрам Аркадьевич отрядил в эту командировку меня.
     Примерно за 21 – 22 дня мы посетили и ознакомились со всеми ремонтными службами предприятий Восточного и Южного Казахстана, а итоги подводили в Алма-Ате. Школа явилась как бы прообразом обобщения передового опыта в работе механослужб.
     В эту поездку в Лениногорске я познакомился с главным механиком комбината Фёдором Павловичем Ельцевым, который, оказывается, за месяц до меня окончил тот же факультет ВЭПИ, что и я. В институте мы не встретились, зато сейчас наша дружба насчитывает около 40 лет, и это мой самый близкий друг. Там же я познакомился и с другом А. А. Азбеля   Владимиром Васильевичем Бухмеером, начальником ремонтной базы и его воспитанником Евгением Ивановичем Пискуном. Последние уже отошли в мир иной, но достойны самой доброй памяти. По моему докладу об итоге командировки руководство приняло решение пригласить участников школы на ознакомление с опытом работы механослужбы БГМК. К этому времени на комбинате уже было что показать и что перенять.
     К тому моменту уже было утверждено положение о ППР оборудования комбината, на крупных ремонтах начали внедряться сетевые графики, выполнен большой объём работ по механизации, широкое внедрение получили резинотехнические изделия, износостойкие чугуны и сплавы и др. Семинар произвёл на участников хорошее впечатление, и многое было взято для внедрения. После совещания мы порадовали участников тёплым озером, шашлыками, пловом и двумя бочками пива с нашего пивзавода.
     В 1964 г. Борис Иванович Кобзев - завуч Балхашского техникума и одновременно доцент Балхашского филиала Карагандинского политехнического института предложил мне прочитать в филиале института курс лекций по дисциплине «механическое оборудование металлургических заводов», Я согласился и читал лекции на 5-х и 6-х курсов у выпускников 1966 и 1968 г. Кроме этого Борис Иванович привлекал меня для работы в техникуме в качестве руководителя дипломных проектов и председателя Государственной экзаменационной комиссии.
     1966 год начался хорошо - в феврале появилась дочь Елена.
     А в мае комбинат был награждён орденом Ленина по итогам работы за семилетку 1959-1965 гг.
     В этом есть доля и моего труда, мозгов, нервов, усилий, т. к. в этой семилетке почти не было мероприятий, в которых я бы не участвовал.
     Летом 1966 года я побывал еще в очень полезной командировке в Криворожском бассейне. За полмесяца мне удалось ознакомиться с работой Южного, Центрального и Северного горно-обогатительных комбинатов, с их достижениями и отличиями от работы балхашцев. Кое-что из позаимствованного нам удалось внедрить у себя.
     В 1967 г. состоялась поездка в Москву в составе группы под руководством замдиректора комбината Ивана Тимофеевича Волкова, для подготовки постановления ЦК КПСС и СМ СССР по дальнейшему развитию комбината. На это ушло около месяца, но сделали почти всё, к началу 68-го года постановление вышло, но главное - в этой командировке я близко познакомился с начальником Главреммашцветмета Василием Васильевичем Блюхером, его заместителем Александром Ивановичем Басовым, начальником отдела ремонтов и эксплуатации Александром Григорьевичем Морозом и почувствовал, что созданный главк станет по существу нашим реальным руководителем механослужб. Эта уверенность подтвердилась во время приезда А.И. Басова на комбинат в 1968 г.
     В марте 1968 года я был командирован в Киев в институт имени Патона на семинар по сварке и наплавке, кроме докладов нас ознакомили со сварочным, резательным и наплавочным процессами непосредственно на предприятиях Киева. По моему докладу в реммехбазе комбината был создан участок автоматической сварки и наплавки и введена должность главного сварщика.
     В июле 1968 года Абрам Аркадьевич ушёл в отпуск, а это время на соседнем предприятии - Акчатауском ГОКе отрабатывалась схема обогащения руд в тяжёлой суспензии, но испытания никак не могли завершить, так как фабрика работала плохо из-за состояния оборудования.
     Министр цветной металлургии Казахстана Вениамин Григорьевич Береза попросил Ю. К. Победоносцева направить А. А. Азбеля на Акжал для помощи в завершении испытаний. Но поскольку последний был в отпуске, на эту миссию утвердили меня. В комиссию под моим председательством включили 10 представителей институтов и Акжальского ГОКа. А я взял с собой бригаду слесарей и 15 августа выехал на комбинат, что находиться в 120 км от Балхаша.
     На следующее утро на вертолёте прилетел В. Г. Береза, обошёл фабрику и выдал решение: Если за З месяца я приведу фабрику в порядок и обеспечу испытания - он премирует меня и других трехмесячным окладом.
     Работники институтов считали, что испытания не идут из-за плохой работы насосов, но оказалось в неработоспособном состоянии находиться всё оборудование фабрики кроме насосов. Составив график их ремонтов, я через 2 дня науку отпустил, взял на себя функции бригадира слесарей и руководства фабрики, кроме директора М. Аристова, который мне помогал.
     Срочно провели ремонт дробильного тракта и вакуум-системы. Фабрика «задышала». Начали приводить в порядок классификаторы, сгустители и другое.
     Короче, через месяц фабрика твердо стала на план, а ещё через месяц закончила испытание новой схемы и стабильно проработала ещё 7 лет, а дальше я перестал за ней следить.
     Но премию нам выплатил только за месяц.
     А в первых числах октября 1968 г. В. Г. Береза вызвал меня в Алма-Ату и предложил стать главным механиком Павлодарского алюминиевого завода. Я отказался, сославшись на то, что алюминий - это совсем другая отрасль, я не знаю этого оборудования, системы работы, связей. да и в Балхаше А. А. Азбель готовит меня на своё место, т. к. ему уже под 60, а мне нет и 40 лет. Виниамин Григорьевич рассердился и сказал: «Настаивать не буду, но, как министр, имею право направить тебя в командировку. Подготовьте вместе с Г. Г. Тесленко и Т.Б. Турсунбаевым меры по стабилизации завода, особенно по разгрузке Тургайских бокситов».
     И где-то 8-9 октября позвонил Тесленко, и я подсел на его рейс на Павлодар. (Рейс Алма-Ата – Павлодар делал посадку в Балхаше. Л. М.)
     Тщательно ознакомившись с состоянием оборудования завода, ремонтной базой, механослужбами цехов, системой работы ОГМ, состоянием техдокументации и др., я пришёл к выводу, что если не принять неотложных мер, завод обречён на остановку. Он и план 9 месяцев текущего года выполнил всего на 70%, что для того времени было катастрофой.
     Составив мероприятия, мы с Гордей Георгиевичем вернулись в Алма-Ату и доложили Министру. Разговор о назначении повторился, и я привёл те же доводы, кроме состава оборудования, так как увидел, что у глинозёмного завода большинство его аналогично обогатительному, кроме печей.
     В конце концов В.Г. Береза пообещал, что А. А. Азбель ещё поработает 3-4 года и если я захочу, он через эти годы вернёт меня на Балхаш. А сейчас - только Павлодар!
     Через несколько дней приказ о моём назначении был подписан.
     Пришло время подводить итоги моей жизни и работы в городе и на комбинате.
     Итоги работы в механослужбе Балхашского горно-металлургического комбината наиболее полно дал министр цветной металлургии Пётр Фадеевич Ломако. Он отметил: «Высокий уровень ритмичности в работе комбината достигается применением мероприятий организационного и технического характера, большую роль в этом играет мощная ремонтная база, позволяющая строго соблюдать графики планово-предупредительных ремонтов, сокращать сроки их проведения и повышать качество ремонтов.
     Механическая служба комбината провела большую работу по повышению качества деталей и узлов, модернизации оборудования, реконструкции ненадёжных узлов, внедрение узлового метода ремонта с широкой механизацией трудоёмких ремонтных работ, применением сетевого планирования при ремонте основного горнотранспортного и металлургического оборудования. Внедрение этих мероприятий позволило увеличить межремонтный пробег и сократить сроки ремонтов оборудования». (П.Ф. Ломако «Цветная металлургия от съезда к съезду», «(Металлургия», 1971 г., стр. 42.)
     По-моему, более высокой оценки механослужбе предприятия дать невозможно. Комментарии, как говорится, излишни.
     А непроизводственные итоги? Семья на переезд согласилась, хотя мы всего полтора года назад переехали в хорошую трёхкомнатную квартиру с лоджией в лучшем доме в Балхаше - Доме мастеров медьзавода. И вот нужно уезжать из Балхаша...
     Здесь я прожил с июня 37 по ноябрь 68 года или 31 год.
     Здесь я отучился в школе, проработал полтора года в период Великой Отечественной Войны, закончил техникум, отслужил армию и 20 лет (включая службу в СА) отработал на комбинате.
     Детство, отрочество, юность, возмужание, зрелость.
     Здесь ушёл на войну и не вернулся отец.
     Здесь я женился, и родились мои дети.
     Здесь остаются однокурсники по техникуму - Гена Неделькин и Надя Паутова, по институту - Саша Гаврилов, Вася Егоров, Володя Ермошкин, друзья по жизни и по работе - Абрам Аркадьевич, Тимофей Данилович Саньков, Костя Ефремиди, Виктор Лю, Мамковы, Митя Тарасенков, Иван Тимофеевич Шевченко, Коля Эннс... и ещё десятки близких товарищей и сослуживцев, единомышленников, с которыми прошёл далеко не простой и нелёгкий путь к своим 40 годам жизни!
     Я попрощался с отделом главного механика, друзьями-товарищами, дружба и совместная работа с которыми связывала многие годы и вперёд! В новую жизнь, в новoе состояние!

Весь коллектив ОГМ во главе с А. А. Азбелем и И. Т. Харчевым. 1968 год

Продолжение следует.

Отредактировано lev milter (04.01.2014 21:36:24)