БАЛХАШский форум от balkhash.de

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » БАЛХАШский форум от balkhash.de » Балхаш - твоя История, твои Люди! » Лев Мильтер. Воспоминания. АВТОРСКАЯ СТРАНИЦА.


Лев Мильтер. Воспоминания. АВТОРСКАЯ СТРАНИЦА.

Сообщений 1 страница 10 из 121

1

Лев Мильтер- наш земляк. Ему 81 год, так что я думаю, что не ошибусь, если скажу, что он будет у нас старейшим участником на форуме.

Лев написал "Воспоминания", где многое связано с Балхашом.

Кроме того, он располагает и другими интересными материалами: как о Балхаше, так и о жизни людей его времени. Я предложила ему разместить их у нас на форуме.

2

ОГЛАВЛЕНИЕ

1. Л. Мильтер. МОЙ БАЛХАШ. (Воспоминания. Школьные годы)                                                  Стр. 1,  2,  3,  4 / 2....31
2. К. Маков. ВОСПОМИНАНИЯ ВЕТЕРАНА                                                                                    Стр. 4 / 35....37
3. Л. Мильтер. Р. Малинский. ЧЕРЕЗ 5 ФЕСТИВАЛЕЙ.                                                                   Стр. 4,  5 / 38....44
4  Л. Мильтер. ИНТЕРВЬЮ                                                                                                          Стр. 5 / 45
5. В. Пауль. и Л, Мильтер. ОТЗЫВЫ НА СТАТЬЮ "Мой Балхаш."                                                   Стр. 5 / 46...47
6. М. Никитина.  ПЕРВЫЙ КОМСОРГ                                                                                            Стр. 6 / 51
7. Л. Мильтер. ДЕТСТВО. (Автобиографическая повесть.)                                                           Стр. 6,  7 / 55...62
8. Л. Мильтер. Как найти любое место на карте мира                                                                  Стр. 9 / 81....88
9. Л. Мильтер. Производственная автобиография                                                                       Стр. 10/95....                                                                     
10. Стихи друга.                                                                                                                         Стр. 11/106
11. Татьяна Казакова. "Лев Мильтер из Кёльна: Я помню тебя, Харьков."                                     Стр. 12/111                     
12. ЗАПИСКИ ДРУЗЕЙ И О ДРУЗЬЯХ                                                                                             Стр. 12/114
13. ЛЮДИ БАЛХАША (Ссылки из форума: К. М. Маков и Р. Н. Базилев)                                         Стр.  13/121
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Как найти нужную страницу: Числитель - слева над голубой полоской с надписью "Лев Мильтер. Воспоминания. АВТОРСКАЯ СТРАНИЦА.". Знаменатель - справа - с надписью "Поделиться" (для администратора сайта)
2. Последующие материалы будут вноситься в это ОГЛАВЛЕНИЕ по мере их публикации.

--МОЙ БАЛХАШ
(ВОСПОМИНАНИЯ. ШКОЛЬНЫЕ ГОДЫ)

          В Балхаш мы приехали вдвоём с мамой в эвакуацию из г. Харькова (Украина). Мы уезжали "товарняком", оборудованным для людей нарами, примерно, за три недели до оккупации города. Наш путь с пересадками продолжался больше месяца, и уже в пути мне исполнилось 13 лет. На станцию Бертыс, что в 5-ти км от города Балхаш, мы прибыли ранним утром 3-го ноября 1941 г. Хорошо помню день приезда. Солнце сияло ярко и, несмотря на позднюю осень, день был очень жарким. В вагоне поезда мы познакомились с молодой женщиной – попутчицей Машей, которая ехала из командировки из Караганды. Она работала на молибденовой фабрике вместе с моим дядей Ефимом Зецером – маминым братом – и хорошо его знала. Она любезно согласилась известить его о нашем приезде, поскольку заранее мы этого сделать не смогли. Маму мы оставили на станции, а мы с Машей вдвоём пошли пешком (Городского транспорта тогда ещё не было никакого.) прямо на завод – на работу к Ефиму. В 1936 году 20-летним парнем Ефим, как и многие советские комсомольцы, принял решение уехать по комсомольской путёвке из Харькова, где он работал разнорабочим на тракторном заводе, в Казахстан, в Балхаш, где строился и начинал давать первую продукцию огромный медеплавильный завод-гигант.
           Когда в нашу жизнь вошла Война, и перед родственниками, которые жили в Москве, как и перед многими другими людьми, встала проблема эвакуации, ни у кого не возникло вопроса куда ехать – конечно в Казахстан, в Балхаш, где жил и работал Ефим. Московская родня эвакуировалась раньше и ждала нас в Балхаше. .
           ...Мы с Машей шли по горячо нагретой солнцем каменистой степи, по колючкам, по солончакам. Я по привычке детства шёл босиком. По дороге Маша рассказала мне о городе и о Балхашском медеплавильном заводе (БМЗ).
           Город Балхаш возник в начале 30-х годов прошлого века на берегу бухты Бертыс озера Балхаш, на базе разведанного Коунрадского месторождения медных руд, которое расположено в 12 км севернее озера. Рядом с этим месторождением возник посёлок горняков, выросший впоследствии в город Коунрад (ныне – Конырат). Медная руда из Коунрада  доставлялась (и теперь доставляется) на БМЗ (теперь БГМК) по электрифицированной железной  дороге. Местность представляла собой безжизненную засушливую пустыню с каменистыми сопками, с редкорастущей колючкой и обширными солончаковыми отложениями. Климат резкоконтинентальный с  жарким (до +40°) засушливым летом и с морозной (до –35°) с сильными ветрами зимой.
          Первые строители жили сначала в палатках, юртах, землянках, стихийно разбросанных по территории будущего завода, а потом – в посёлках: Центральном, Рабочем, Северном и Набережном, в каждом из которых было, примерно, по 20 камышитовых бараков с отдельными комнатами по обе стороны длинного коридора. Бараки строили предельно просто: cтавились деревянные стойки и перекладины,  пространство между которыми заполнялось матами из камыша, а поверх, с обеих сторон, наносился слой штукатурки. Полы и потолки досчатые. Потолки снаружи тоже утеплялись камышом, а изнутри - штукатуркой.  Отопление сначала было печное, а потом установили батареи и пустили горячую воду от ТЭЦ. Эти посёлки «обросли» своей социальной микроструктурой: школами, детскими садами, поликлиникой, кинотеатром, отделением милиции, банно-прачечным комбинатом и т.д. 
            В Балхаш съезжались и молодые люди по призыву Комсомола на одну из т. н. «строек пятилеток», и бывшие заключённые, и люди, репрессированные сталинским режимом – в основном интеллигенция и высокой квалификации специалисты, сосланные в «глубинку», как «неблагонадёжные»; и просто- люди, приехавшие на заработки. Приезжали с семьями: с детьми и стариками, образовывались новые семьи. Людской поток возрастал и множился. Возникли профессиональные и ремесленные училища, готовившие рабочие и строительные кадры. Был создан строительный трест, и развернулось строительство огромного металлургического комбината с цехами по обработке и обогащению руд, по выплавке меди и других цветных и редких металлов. Была построена мощная теплоэлектроцентраль (ТЭЦ), работающая на  карагандинском каменном угле и снабжающая электроэнергией промышленный комплекс Прибалхашья и горячей водой  города´ Балхаш и Коунрад. Одновременно строился и рос город с кирпичными 4-х и 5-тиэтажными благоустроенными домами, со скверами и парками, с детскими садами и школами, с клубами и домами культуры. Первую медь БМЗ выдал в 1938 году. Ко времени нашего приезда уже существовала обширная инфраструктура индустриального города с населением 30 тысяч. Обо всём об этом в доступной форме поведала мне Маша по дороге на завод. Ещё она рассказала, что Ефим работает на молибденовой фабрике БМЗ освобождённым секретарём комсомольской организации, что это очень ответственный цех, потому что молибден - металл стратегического оборонного значения, т. к. он входит в состав танковой брони.
           Когда мы пришли на фабрику, Ефима в кабинете не оказалось, но вскоре его разыскали. Он появился радостный, весёлый, крепко обнял меня, приподняв своей одной рукой (вторую – правую – руку он потерял при несчастном случае на прoизводстве ещё в Харькове.), сказал, что нас уже давно ждут до´ма. Он тотчас организовал транспорт: лошадь, запряжённую в телегу (тогда это был обычный вид служебного транспорта на заводе), и мы с ним отправились на вокзал за мамой. По дороге домой мы с мамой рассказывали Ефиму о наших «приключениях» при поездке, а он во всех наших драматических дорожных эпизодах находил юмористические нотки и, в свойственной ему шутливой манере, весело комментировал наше сбивчивое повествование. Только при рассказе о бомбёжке нашего эшелона, передвигающегося по территории Украины с набитыми людьми товарными вагонами,  он как-то потускнел и долго сидел молча… Все трое мы были переполнены радостью встречи и очень быстро приехали домой.
            Вся наша многочисленная родня, состоящая из нескольких разных семей,  объединённых обстоятельствами в одну, проживала в двухкомнатной квартире на 2-м этаже 4-этажного кирпичного дома (Дом № 8 на квартале «А». Сейчас – это дом № 1 по ул. Томпиева.). Был период, когда в этой квартире нас проживало 16 человек. Радость от нашего появления cмешалась с переполохом. Необходимо было, после более месячного «путешествия» в условиях голода, холода, антисанитарии, первым делом привести нас в надлежащий порядок. Сначала нас накормили. Потом женщины произвели нам необходимую дезинфекцию. Наши тела и головы помыли в ванной комнате горячей водой с мылом и керосином от грязи и вшей. Наша одежда частично была сожжена, а остальная – была отправлена на санитарную обработку в банно-прачечный комбинат. Потом нас попытались уложить спать в меньшей комнате, чтобы мы могли отдохнуть. И, хотя мы очень устали с дороги, но от того, что день был такой солнечный и радостный, а главное - от возбуждения,  спать нам совсем не хотелось. Мы беспокойно поёрзали на кроватях, потом вышли и приобщились к разговору о впечатлениях, о делах и о планах на нашу новую дальнейшую жизнь.

продолжение следует...

Отредактировано lev milter (25.06.2023 13:53:00)

3

lev milter
Большое спасибо за очень интересный рассказ! Одно дело на фотках видеть как город поднмался, а другое пережить это самому, но не всем суждено. И это очень хорошо что вы делитесь своей историей и впечатлениями о том как этот замечательный город образовывался! Ещё раз спасибо!

4

Продолжение:

…Главой семьи, её опорой, духовным руководителем и жизненным философом был самый молодой из взрослых её членов, и считавшийся к этому времени уже коренным балхашцем - Ефим. Внешне интересный: высокий ростом, с правильными крупными и выразительными чертами лица, с красивой вьющейся шевелюрой - добрый, общительный и весёлый, он имел много друзей, был связан работой и дружбой, как с руководителями, так и с простыми рабочими. Cловом, был весьма заметной фигурой на заводе и в городе. Здесь - в Балхаше - на комсомольской работе, ярко проявились его природные организаторские способности. Балхаш закалил его характер, помог ему занять видное общественное положение, которое умно´жилось и сохранилось за ним в течение всей жизни. После Войны, он заочно окончил Высшую Партийную школу при ЦК КП Казахстана в Алма-Ате и впоследствии занимал ответственные партийные и хозяйственные должности в министерствах и ведомствах республики Казахстан.
           Жили мы трудно. Катастрофически не хватало жилой площади, была острая нехватка еды – постоянное недоедание, но никто никогда не жаловался, не было никаких взаимных обид или недовольства, более того, в семье царил дух доброжелательности, взаимопомощи и беспредельной внимательности друг к другу. Каждый трудоспособный член семьи вносил свою лепту в общий котёл, занимаясь общественно полезным трудом.
          …Жилой массив города состоял из упомянутых рабочих посёлков, и 2-х кварталов благоустроенных кирпичных домов. В Квартале «А» было 20 домов – 4-х и 5- этажных, в каждом из которых от 3-х до 6-ти подъездов. Здесь же – большое  3-этажное здание 1-й школы, детский сад, в доме № 10 - клуб инженерно-технических работников (ИТР). На расстоянии, примерно, 1 км от Кв. «А» был застроен Квартал «Б», состоящий из 4-х 2-этажных кирпичных домов, двух одинаковых 3-этажных школ – 4-й, в которой я потом учился, 8-й и детского сада.
           Город был компактный, все жители друг друга знали и были связаны всевозможными нитями – производством, учёбой, очень развитой в городе художественной самодеятельностью, просто – дружбой и, наконец, интересами всей страны, живущей во имя Победы. Был особый дух времени, связывающий всех людей общей идеей, общим стремлением, общим делом и единением фронта и тыла – и это была правда. Можно сказать, что город жил одной семьёй. Сейчас это кажется невероятным, но в то тяжелое время в городе не было ни воровства, ни хулиганства, ни других нарушений общественного порядка. После знойного трудового летнего дня и вечернего отдыха многие люди выносили из домов раскладушки и укладывались спать, располагаясь в скверах, или непосредственно возле домов. От летнего зноя, когда температура воздуха в тени поднималась иногда выше 40°С, люди, после работы и в выходные дни, устремлялись к озеру. Бухту «Бертыс» обрамляли с севера городские постройки, с запада – корпуса завода, с востока – дачные участки горожан, за которыми находилась т. н. «Старая площадка» с опытной обогатительной фабрикой, где проводились первые опыты по обогащению руд. Там же были построены и первые жилые бараки, впоследствии переоборудованные под городскую больницу. В этой больнице папа с тяжелой болезнью провёл последние дни жизни (зима 1950 – 51 г. г.). На северной косе, обрамлявшей бухту, тогда и сейчас располагается корабельный ремонтный комплекс с посёлком корабелов. Дальше за косой, на  берегу открытого озера, в 10-ти – 12-ти км от города, находилось пригородное овощное хозяйство. (Позднее здесь был построен профилакторий – санаторно-курортный комплекс БМЗ.)  Ещё дальше на юго-восток находился (и сейчас находится) посёлок рыбаков, он же – Холодильник, он же – посёлок Шaшубая,  с рыболовецким флотом и рыбоконсервным комбинатом. На городской части берега бухты была построена пристань со служебными постройками и с причалом, для пассажирских и грузовых судов, лодочная станция и парашютная вышка. Рядом – хороший пологий песчаный пляж, пользующийся у горожан  огромной популярностью. По выходным дням люди заполняли всю береговую зону. В бухте устраивались массовые катания на лодках, парусные регаты, соревнования по ловле рыбы с пирса на удочку, прыжки с  парашютной  вышки.  На  пляже  всегда  было  много любителей поплавать, позагорать, поиграть в волейбол - насладиться освежающей влагой озера. Вода в озере чистая, прозрачная и тёплая. Купальный сезон открывался обычно в первой декаде мая. Становясь старше мы устраивали ночные купания, когда в воздухе – ни ветерка и поверхность воды зеркально гладкая, а звук голосов, смеха и всплесков распространялись далеко-далеко и можно было слышать голоса, доносившиеся с других – отдалённых участков берега.

http://s5.uploads.ru/t/Zkw5p.jpg
       
            Пристань (фото 1941 г.)

        …Всё это – потом. А пока, на следующий же день, после нашего приезда меня отвели в школу №4, что на Квартале «Б». Директором школы была Орлеанская Анастасия Павловна – заслуженный учитель Казахской ССР. Меня сразу зачислили в 6-й класс. Орлеанская проявила ко мне большое внимание, сама отвела меня в класс и представила классному руководителю Селивановой Анне Михайловне и – ученикам. Она подчеркнула, что ко мне, как к приехавшему «оттуда», нужно относиться бережно и внимательно. Кроме меня, в школу уже поступило несколько эвакуированных детей и нужно сказать, что особое внимание, исходящее от директора и учителей, проявлялось к нам, эвакуированным из районов военных действий, так же и со стороны сверстников – коренных Балхашцев. По правде сказать, такое внимание было мне не очень приятно - оно меня стесняло. Впрочем, продолжалось это недолго: ровно до тех пор, пока я не освоился в классе, а у детей это происходит очень быстро.

http://s8.uploads.ru/t/CZ3te.jpg

Орлеанскaя Анастасия Павловна

           Мне тут же рассказали, что школа только в этом году получила новое здание, а до этого располагалась в жилом доме на Квартале «А», где занимала два подъезда. Новое здание – 3-этажное с большими и светлыми классными комнатами, с широкими коридорами-холлами, с большим двором вокруг здания. На 1-м этаже для директора с отдельным входом была встроена двухкомнатная квартира с удобствами. В ней и жила Орлеанская со своим сыном Лёвой. На втором этаже в холле была устроена сцена, перед которой стоял большой концертный рояль. Стулья, в блоках по 4,  были сложены вдоль окон холла и в нужное время устанавливались рядами перед сценой. От Квартала «А»  школа находилась в то время на пустыре, как бы - на отшибе, на расстоянии около 1-го км. Зимой при морозах до 35° и, к тому же, при сильных ветрах, характерных для этих мест, пешком это расстояние было преодолевать весьма неприятно. (Сейчас город застроился и это здание оказалось в центре городской застройки и получило другое назначение, а школа переехала в новейшее, ещё более просторное и красивое здание по соседству.)

           Учебников катастрофически не хватало, приходилось их или передавать друг другу, или делать уроки совместно – по два, три человека. Но не только учебников – обычных тетрадей тоже не было: писали  на самодельных, сшитых из грубой обёрточной бумаги желтого или серого цвета, которая оставалась от распаковки товаров, поступающих на склады БМЗ и которую «доставали» кто как мог. Было большой удачей, если попадалась бумага гладкая, неиспользованная. Но чаще – бывала измятая, шероховатая, с вкраплинами грубого помола древесины - бывшая уже в употреблении. Её приходилось сначала разглаживать горячим утюгом, а потом раскраивать на тетради. Впрочем, несмотря на то, что писать на ней было трудно – волокна цеплялись на стальные перья (шариковых ручек ещё не знали), чернила порой расплывались, образуя неприятные пятна - мы и такой бумаге были рады. Эту же бумагу приходилось использовать и на уроках черчения. Так было в течение всех военных лет. В школе же атмосфера была тёплой, дружеской и, я бы сказал,  почтительной. Секрет этой атмосферы был в необыкновенном составе учителей, основной костяк которых составляли люди неординарные, с высокой культурой, высокообразованные, но именно поэтому и неугодные сталинскому режиму - репрессированные и сосланные в «глубинку».
           Учитель математики, Сокольский Владимир Алексеевич, всегда был подчёркнуто вежлив, аккуратен, педантичен; материал излагал кратко, лаконично, доходчиво. Ясный и чёткий рисунок геометрических фигур и каллиграфия формул занимали минимум места в левом верхнем углу доски (значительно позднее я стал понимать, что только ясность мысли рождает четкость и ясность изложения и – наоборот.). Обычно, после звонка на урок, он стремительно входил в класс и, поздоровавшись со стоящими возле парт учениками, тотчас, не глядя в журнал, вызывал ученика или ученицу к доске не по фамилии, как мы привыкли, а по имени и отчеству. Сперва нас это шокировало, и 14-летняя, например, "Татьяна Сергеевна" (а по-нашему - просто Танька) оторопело выходила отвечать урок. Потом мы к этому привыкли и стали относиться как к неотъемлемой черте его харизмы. Но подсознательно в наших детских головах откладывалось понимание нашей человеческой зна´чимости и необходимости уважительного отношения друг к другу. Отслеживая наиболее способных в математике, задавал им задачи повышенной сложности, заготавливая их не из школьного учебника. На уроки он всегда приходил в одном и том же, тщательно отутюженном, тёмносинем костюме. Когда объясняя урок стоял он у доски, повернувшись спиной к классу, я почему-то всегда обращал внимание на богатый вид, отдававшего блеском, материала этого костюма, и думал: «Почему он на работу надевает такой дорогой костюм? Неужели нет у него более простого?». Когда я с кем-то из девчонок поделился своими мыслями, мне объяснили, что брюки и пиджак вытерты и лоснятся от долгого ношения…
           Помимо математики, на своих уроках В. А. Сокольский учил нас искусству кратко и ясно излагать свои мысли, быть точными и аккуратным. Своим примером он преподал нам урок интеллигентного, простого, честного и уважительного отношения, в первую очередь, к самому себе и, как следствие – к другим людям.   
           Учительница по истории, Гехт Регина Самойловна, занимала особое место в нашей жизни. Муж её, Тит  Степанович Назаренко, приехал из Ленинграда в Балхаш в 1935 году на руководящую партийную работу на строительстве завода. Он был видным партийным работником - большевик-революционер, искренне веривший в высокие идеалы коммунизма. Регина Самойловна приехала позднее – в 1937 году, после того как их дети уже немного подросли. В 1938 году её муж был арестован, как «враг народа», и расстрелян. Она осталась с детьми одна.                                                                               

http://uploads.ru/t/t/Q/K/tQKcR.jpg (К сожалению, фотография из этой ссылки исчезла. Осталась только надпись Ф. В. Девятко.)

Регина  Самойловна Гехт.   
Фотография сделана в середине 40-х годов. Прислала её мне по почте Ф. В. Девятко  в ноябре 2011 года с надписью на обратной стороне: "Учитель милостью Божьей. Прекрасный историк, трибун по натуре, ветеран народного образования в г. Балхаше. Учитель, завуч СШ №4, СШ №1, инспектор Гор ОНО, завуч Балхашского горно-металлургического техникума. Вдова незаконно репрессированного в 1937 году расстрелянного Назаренко. Воспитала двоих детей - сына Владимира (окончил Военную Академию в Ленинграде) и дочь  Надю (окончила Новосибирский университет) (Под этой надписью Ф. В. Девятко я с удовольствием поставил бы и свою подпись. Л. М.) "                                                                                                       

           Мы - её ученики были с ней дружны и близки не только по школе, но и по жизни, делились с ней своими жизненными и семейными проблемами, были вхожи в её дом, знали её детей – сына и дочь. Она тоже знала наши семьи, общалась с родителями и часто была в курсе наших семейных проблем. Она была человеком большой эрудиции и высокой морали, и очень  влияла на воспитание в нас высоких человеческих качеств. Она много работала над собой. Часто, гуляя поздно вечером, мы, давно уже забывшие обо всех дневных делах, проходя мимо окон её квартиры, видели её, сидящей у окна, за освещённым настольной лампой письменным столом, работающей с книгой, и что-то записывающей в тетрадь. Её уроки были очень интересны – она никогда не излагала материал по учебнику, а использовала историческую и художественную литературу и, главным образом – первоисточники, с которыми она приучала нас работать самостоятельно и на практике показывала, как это нужно делать. Эта её наука, в последующей учёбе и работе, мне всегда пригождалась. К сожалению, в то время не сознавал я необходимость серьёзного изучения истории. Видимо, мне мешала математическая направленность мышления и возрастное недопонимание важности предмета. Поэтому пробелы в знании истории я остро ощущаю в течение всей жизни..
http://s1.uploads.ru/t/9hM6b.jpg

                              В гостях на Новый год у Регины Самойловны. Балхаш, январь 1958 г.
Слева направо: Выпускники 4-й школы 1946 года: Белла Мильтер (моя, жена); Сарра Пиккельман; Лев Мильтер; Регина Самойловна; Фаина Девятко; подруга Р. С. - Колобаева Вера Андреевна - в то время редактор газеты "Балхашский рабочий".

            Мы взрослели, получили образование, разъехались по разным городам, становились самостоятельными людьми, обзавелись семьями. Но дружба и связь с Региной Самойловной не прекращалась, и мы до конца её жизни использовали любой удобный случай, для встречи. После смерти «вождя народов» её мужу вернули его доброе имя. Сама Регина Самойловна была восстановлена в партии, ей вернули квартиру в Ленинграде, куда она и уехала в середине 60-х. Но к тому времени она была уже очень больна: потеря речи, паралич, коляска, больница, кончина…
            Большой души человеком была Зельма Вильгельмовна Фрейнд – учительница немецкого языка. Мы любили её за весёлый нрав, за обладание неизменным чувством юмора, за доступность в общении, за понимание наших «слабостей», скажем так, в ложном пренебрежении некоторых из нас к необходимости изучать язык врага и, наконец, за то, что она просто была внутренне красивым человеком. Несмотря на свой весьма почтенный возраст, она душой была молода и поэтому была для нас незаменимым и заинтересованным собеседником. Дорогая Зельма Вильгельмовна, я с глубоким прискорбием сознаю, что Вы уже оставили этот мир… Простите меня за то, что я далеко не в полной мере сумел перенять бесценный дар Ваших знаний, и сейчас, когда я пишу эти строки, живя в Германии, я об этом часто думаю и особенно остро сожалею.

[i]продолжение следует.

Отредактировано lev milter (25.06.2023 14:04:07)

5

Продолжение:

...Особое место в плеяде учителей занимал учитель физики, Голоенко Иван Иванович, обладатель, как и «положено» маститому физику, окладистой бороды и весьма оригинального образа мышления. (Многие помнили Ивана Ивановича без бороды. К сожалению найти его фото с бородой мне не удалось. А вот его фото без бороды нашлось- на сайте wwwbalkhash.org )
           Его уроки превращались для нас в настоящее открытие мироздания. У него был богатый кабинет физики, которому могла позавидовать иная столичная школа и который он регулярно оснащал приборами, наглядными пособиями и необходимыми материалами. Большинство оборудования ему доставляли из разных лабораторий и цехов БМЗ, где часто на высоких должностях работали родители его учеников. Он широко привлекал учеников к самостоятельной работе с  приборами, что делало его уроки интересными и познавательными. Он обладал здоровым тщеславием, хорошо знал себе цену и очень ревностно относился к своему предмету. Вероятно поэтому, требования к овладению учебным материалом он предъявлял очень жёсткие. Его оценки обладали очень высокой «стоимостью». Получить у него высокую оценку было практически невозможно и т. н. «показатели успеваемости» по его предмету были всегда очень низкими, что вызывало недовольство школьного начальства. Однако, он позволял себе игнорировать суждения о качестве преподавания по этим показателям. Когда у него спрашивали, почему он никогда не ставит «пятёрки», он, обладатель прекрасного чувства юмора, хитро прищурившись и не без иронии, говаривал: «На «пятёрку» знает Бог, на «четвёрку» знаю я, ну а вы все…», и за хороший ответ на уроке ставил... «тройку», за безукоризненное знание материала – иногда – «четвёрку», а за неточности и ошибки «двойку» или «единицу». Даже на экзаменах, когда он, по его мнению, позволял себе проявлять «щедрость», он тоже был весьма скуп на хорошие оценки. Зато, на вступительных экзаменах, при поступлении в высшие и средние учебные заведения, его ученики всегда показывали глубокие и прочные знания по физике.
           Позднее, когда для 1-й школы построили новое здание, ему предложили в ней должность директора. Когда, уже будучи студентом московского ВУЗ´а, приходилось мне на летних каникулах бывать в Балхаше, он не без тщеславия показывал мне свои достижения  в обустройстве школы.

          Учительница русского языка и литературы, Селиванова Анна Михайловна, была нашим классным руководителем в 6-м и 7-м классах. Она была человеком добрым, с характером мягким и, как мне казалось,  даже – флегматичным. Предмет вела вяло, скучно и неинтересно. Но вот удивительно, очень дружила с экспрессивной и энергичной Мусориной Прасковьей Васильевной – учительницей младших классов. Обе они были бессемейными и, видимо, поэтому их часто посылали с учениками на всяческие субботники, воскресники, на полевые работы, которые в те времена проводились довольно часто. Думаю, что эти обстоятельства и, возможно, схожесть судеб их настолько сблизили, что они всё время были рядом друг с другом, и их неразлучность осталась на всю жизнь. А пробелы в русском языке мне посчастливилось, в значительной степени, восполнить позднее, когда у меня появился другой учитель...
            Наталья Петровна Победоносцева – учительница биологии – была создателем замечательного биологического кабинета с «живым уголком», в котором было интересно работать с животными. Мы содержали морских свинок, кролей, мышей; жили у нас в клетках и террариумах суслик, сова, коршун, ящерицы, змеи, черепахи и, некоторое время – даже, лисёнок. Наталья Петровна учила нас записывать в журнале свои наблюдения за животными, соблюдать режим их питания, делать уборку в клетках. Иногда она выводила нас далеко за город, в открытую степь, которая нашему неискушенному  взгляду сперва казалась совершенно безжизненной и учила наблюдать, как оказалось, за богатым животным миром в степи: ящерицами, сусликами; объясняла повадки насекомых и опасных пауков – тарантулов и скорпионов, часто в степи встречающихся. Её рассказы на природе о богатой фауне южного Прибалхашья, где в камышовых зарослях дельты реки Или жили и кабаны, и тигры и леопарды, множество дичи (лебеди, утки, фазаны) – мы слушали с вниманием и интересом. К настоящему времени экология Прибалхашья, да и Казахстана в целом, к сожалению, претерпела большие негативные изменения, повлекшие сильное оскудение флоры и фауны.
            Учительница по физкультуре, Ко´чан Валентина Константиновна, молоденькая, энергичная, интенсивно готовила нас к школьным и городским соревнованиям по лёгкой атлетике (прыжкам в длину, в высоту, по спринтерскому бегу). Зимой проводила с нами лыжные кроссы по снеговому покрову замёрзшего озера на расстояние до 5 км. Преодолевать такие расстояния было довольно трудно – сильный мороз, встречный ветер, одежда далеко не всегда соответствовала погоде. Но мы с большой охотой в этих походах принимали участие, потому что, во-первых, это было интересно и, во-вторых - помогало закалить организм и вырабатывало упорство и выносливость, хотя и не обходилось иногда без отмороженных носов, щёк, пальцев рук или ног.
             В городе была очень насыщенная культурная жизнь, которая сосредоточивалась в двух основных центрах культуры. В Квартале «А», в специально оборудованном помещении жилого дома №10 (сейчас дом №3 по ул. Томпиева), размещался клуб инженерно-технических работников (ИТР). Там проходили встречи элиты города – руководителей, инженеров и техников, передовых рабочих БМЗ и других предприятий. Проводились лекции о науке, культуре, о международном положении; совещания по вопросам жизни отдельных предприятий и города в целом, просто, вечера отдыха с танцами и многое другое. Между Кварталом «А» и Набережным посёлком располагался т. н. «Клуб БМЗ». Это был главный культурный центр города. Большое  одноэтажное деревянное строение со зрительным залом, примерно, на 400 – 500 мест, с большой сценой, с обширными кулисами, с гримёрными уборными для артистов, с помещениями для клубной работы, с удобным и уютным фойе. Здесь работал драматический кружок художественной самодеятельности, в котором я тоже принимал участие. Мы ставили небольшие скетчи и пьесы, придумывали к ним декорации, музыкальное оформление. Ставили их и на других клубных сценах: в летнем кинотеатре городского парка, на рыбоконсервном комбинате, в Коунраде. Спектакли обычно приурочивали к торжественным собраниям, посвящённым знаменательным датам. Постановки пользовались неизменным успехом, принимались публикой тепло и благодарно. Драматический кружок был очень популярен в городе. Среди его участников были учащиеся, рабочие, интеллигенция и, даже, руководители цехов. Начальник ремонтно-строительного цеха  Григорий Хаютин и его жена Генриетта (Геня) Хаит принимали самое активное участие в работе кружка. Григорию очень хорошо удавались роли комические. А Геня, наоборот, тяготела к ролям драматическим и трагическим. Драматический кружок впоследствии преобразился в «Народный драматический театр» и Геня стала его художественным руководителем.
           Когда «Клуб БМЗ» был свободен от других мероприятий, в нём часто показывали кинофильмы. Мы, участники самодеятельности, пользовались правом их бесплатного просмотра. Если в зале все места были заняты, то мы «устраивались» на сцене позади спущенного сверху матерчатого экрана и смотрели фильмы «напросвет» через экран. Изображение получалось зеркальным, но это нам не мешало и многие интересные фильмы («Кубанские казаки», «Свинарка и пастух» и другие) я смотрел таким образом по несколько раз.

продолжение следует...

Отредактировано lev milter (25.06.2023 14:06:25)

6

Продолжение:

...Был в городе кинотеатр «Ударник». Это было временное оштукатуренное деревянное строение, но с центральным отоплением, расположенное на пустыре между Кварталом «А» и Центральным посёлком. Кинотеатр был тоже очень популярен, хотя и весьма невзрачен снаружи. В уютном фойе люди любили собираться заранее, чтобы пообщаться, поделиться новостями. После вечерних сеансов, в зимние 30-градусные морозы, преодолевая сильные встречные ветры, пряча лица и носы в воротники и платки, неосвещённой степной дорогой  зрители толпой возвращались домой. В степи в эти минуты было очень «неуютно», но, под впечатлением

http://s4.uploads.ru/t/Gipay.jpg
                                       
Первый кинотеатр «Ударник» в Балхаше (фото 1941 г.)   

http://s4.uploads.ru/t/96h7t.jpg

Новый Дворец Kультуры Mеталлургов (построен в 1951 г.)
                                                       

от просмотра фильма и от предвкушения домашнего тепла,  настроение у всех было приподнятым.
            Поздней осенью 1941 года в город на постоянную работу приехали сразу два театра: Свердловский театр оперетты и Карагандинский театр драмы. В 1942 году короткое время в городе ещё пребывал и московский Камерный театр Таирова со знаменитой Алисой Коонен. Они привнесли в жизнь города новый культурный импульс. Все спектакли ставились на сцене Клуба БМЗ. Цены на билеты были доступными, и спектакли шли при аншлагах. Большое впечатление произвёл на меня спектакль «Русские люди» К. Симонова. А оперетты «Баядера» и «Принцесса цирка» Кальмана смотрел я, восторгаясь прекрасной музыкой и остро сопереживая сюжетным коллизиям.
            В ноябре 1941 года в Балхаш несколькими эшелонами прибыл, эвакуированный из г. Кольчугино Владимирской области, завод по обработке цветных металлов. Вместе с оборудованием прибыл и персонал завода со своими семьями. С ними прибыл и Кольчугинский металлургический техникум с персоналом и учебным оборудованием. Техникум разместили в здании 8-й школы, учеников которой расформировали по другим школам. Оборудование Кольчугинского завода, которое разместили во вспомогательных цехах и на открытых площадках, выделенных на территории БМЗ, сразу приводилось в рабочее состояние, чтобы незамедлительно начать выпуск продукции – цветного проката для оборонной  промышленности. Параллельно, над уже задействованным оборудованием, возводились здания новых цехов. Нам, школьникам, приходилось тоже быть участниками этого процесса. Нас направляли в помощь на это строительство: на подвозку кирпича и других стройматериалов, на уборку строительного мусора и на другие вспомогательные работы. Возникновение в городе предприятия нового типа – металлообрабатывающего, так же как и среднего специального учебного заведения – техникума; появление новых очагов культуры и искусства – драматического и музыкального театров, и связанное с этим появление новых людей из центра России, в числе которых было большое количество интеллигенции - были для города событиями, придававшими ему статус значительного индустриального и культурного центра.

продолжение следует...

Отредактировано lev milter (14.12.2009 18:50:13)

7

Продолжение:

          После окончания 6-го класса, 1 июня 1942 года, всех мальчишек 6-го и 7-го классов нашей школы вместе с И. И. Голоенко направили в животноводческий совхоз «Киик» на сеноуборку. Помимо производства мясомолочной продукции, совхоз имел  коневодческие фермы, которые были «разбросаны» на  огромных просторах в долинах в округе ж. д. станции Киик, что в 200 км севернее Балхаша. (В годы  Войны нас каждое лето посылали на с/х работы, а в лето 1942 года – даже два раза.) Поездом привезли нас на станцию Киик, неожиданно вкусно и сытно накормили (о чём мы потом часто вспоминали), и на двух грузовых машинах отправили на полевой стан конефермы. Ехали мы более 100 км по грунтовой степной колее, сидя на полу в кузовах 2-х грузовиков. ...Полевой стан располагался в долине между высокими сопками. Здесь стояло большое, но ветхое деревянное строение, в котором хранились сбруя для лошадей, сенокосилки, конные грабли и прочая утварь, а так же размещалась «коморка» для коневодов – деда с внуком нашего возраста – казахов, плохо говоривших по-русски, но зато виртуозно ездивших верхом. Каждый из них имел по охотничьему ружью. Тут же была комната, где жили четыре женщины-казашки среднего возраста, три из которых работали на сенокосилках, а одна варила на глиняной печке еду для всего стана. Под навесом стояли два длинных, сколоченных из досок, стола со скамейками – «столовая». Рядом находился источник чистой и очень холодной воды, и образовалось маленькое – 4 – 6 кв. м. озерко – «плёс» с бурной растительностью вокруг. Вода из озерка вытекала тонким ручейком, который на расстоянии 30 –50 м пропадал в травах. (Такие плёсы-оазисы часто попадались в окрестных долинах, где мы работали.) Здесь же был огороженный частоколом загон, где находилось до 2-х десятков лошадей и несколько верблюдов. Жили тут и две собаки неизвестной породы, но хорошо охранявшие стан от волков, завывание которых нам иногда приходилось слышать по ночам.
           Природа вокруг была неописуемой красоты. Огромные сопки цепями с двух сторон обрамляли широкую долину, сплошь покрытую высокой густой травой, выраставшей на плодородной почве и на влаге от талых снегов. Такие долины были в округе на сотни километров. Воздух был напоён запахами трав и глаз поражал удивительный простор и свобода. Когда ранним утром из загона выпускали лошадей, то в траве видны были только их головы и гривы. Я всегда поражался искусству деда и внука: вместе с собаками собирать на закате лошадей в табун и загонять их в загон.
           Нас разместили в двух больших палатках по 10 человек. Иван Иванович жил с нами в палатке. Мы натаскали толстый слой сухого сена, который служил нам и полом и постелью. Спали без простыней, укрывались совхозными одеялами. Подъём в 5,30 с рассветом. Холодно. Умывались в озерке. Холодно. (Но вот - пароадокс: никто не болел.) На завтрак в алюминиевых мисках и кружках раздавали перловую или овсяную кашу и чай, очень редко – чуть сладкий . После завтрака нам раздавали вилы и мы отправлялись на работу, иногда мы ехали на телегах (если в дальние долины), а чаще – шли пешком. Наша работа заключалась в скирдовании ранее скошенного и просушенного на солнце сена. К скирдам сено подгребали широкозахватными граблями на конной тяге и потом вилами укладывали в скирду высотой до 5-ти метров. Женщины обучали нас работать и на косилках, запряжённых парой лошадей, и потом мы тоже могли выполнять эту работу. Обед – жидкий гороховый или перловый суп, с редко попадающимся кусочком картофеля, с двумя, тремя плавающими жиринками и с кусочком хлеба - привозили в поле (мяса мы до поры не видели совсем), и после обеда давали один час отдыха. Отдыхали, в основном, возле скирды, стараясь поспать на теневой стороне, или беседовали, наблюдая за окружающей природой, за лошадьми.
             Однажды, на выходной день, дед пригласил Ивана Ивановича на охоту на кабана. На закате они вдвоём и с собакой ушли в горы и вернулись поздно ночью. Охота оказалась удачной. Они убили большого хряка, но принести его, естественно, не смогли. Они с трудом смогли донести только по кабаньей задней ноге. Ночью мы слушали увлечённый рассказ Ивана Ивановича, как в скальных сопках и в тростниковых зарослях вдоль ручья выслеживали они этого кабана; как оставшуюся часть туши они спрятали от волков, обложив её тяжёлыми валунами. Наутро запрягли телегу и, взяв с собой внука и ещё троих мальчишек посильнее, дед поехал за тушей. Это был огромный жирный хряк весом до 100 кг. Тушу разделили на две равные половины. Одну половину вместе с головой забрал дед. Вторую половину Иван Иванович разделил на две равные части, и заднюю часть туши отправил в Балхаш для своих (на стан изредка приходила со станции машина, которая привозила продукты, инвентарь и увозила сено и др.). Остальное мясо он оставил для нас. Несколько дней (20 ртов) мы «пировали», получая суп на мясном бульоне с кусочком божественно вкусной свинины…
            И всё же еды нам катастрофически не хватало. Продолжительная тяжёлая физическая работа на свежем воздухе, наши растущие организмы (возраст 13 - 14 лет) – всё это требовало полноценного питания, а не такого предельно скудного рациона, какой был у нас. Мы всегда были голодны и всё время «промышляли», чтобы что-нибудь поесть. Мы находили какие-то малоизвестные ягоды, собирали и ели травяные злаки, или мякоть молодого камыша. Иван Иванович работал и питался вместе с нами, и ему, конечно, тоже еды не хватало. Разумеется, в наших поисках чего-то съедобного он участия не принимал. А когда мы однажды принесли и предложили ему поесть каких то злаков, он, с присущей ему образностью выражений, обозвал нас «обжорами» и саркастически выговорил: «Я думаю, что по приезду домой вы первым делом начнёте отгрызать углы от домов». Я это воспринял как намёк на то, что всё не так уж и плохо.  Но есть все равно хотелось.

продолжение следует...

Отредактировано lev milter (10.01.2010 09:58:53)

8

Продолжение:

...Продовольствие, производимое пищевой промышленностью, в том числе и продукция совхоза, где мы работали, строго учитывалась и шла на переработку и консервирование, а потом отправлялась на фронт. Продовольственная помощь стране, наряду с поставками вооружений, боеприпасов, и стратегического сырья поступала и по ленд-лизу, что в значительной степени способствовало успеху в Войне. И всё же, продовольствия было недостаточно, поэтому для населения была введена карточная система на хлеб и на другие продукты питания, строго регламентирующая их потребление для разных категорий населения – рабочих, служащих, учащихся. Нам, как учащимся, полагалось 400 граммов хлеба в день (по 100 граммов - на завтрак и на ужин и 200 граммов - на обед. Как быстро этот маленький кусочек хлеба во время еды исчезал во рту!). Это было очень мало, если учесть, что хлеб был главным и почти единственным продуктом питания, и качество хлеба (наличие в нём всевозможных добавок-заменителей) было весьма низким. Но это было очень много, если сравнивать с блокадным Ленинградом. И мы сравнивали…
           …Возвратившись с работы на стан и поужинав кашей без масла и несладким чаем, мы наслаждались отдыхом и необыкновенно красивой природой этой сказочной долины. Иногда мы учились ездить верхом на лошадях. А езда верхом на верблюдах, с их особой покачивающейся походкой, доставляла мне особенное удовольствие. С наступлением темноты, когда пространство окутывала ночная мгла, от сознания того, что наш маленький стан затерян в этом огромном, на сотни километров вокруг безлюдном пространстве, было таинственно и немного жутковато. Мы разжигали костёр, отчего становилось как-то уютно, всматривались в тёмную даль, в бездонное звёздное небо, на фоне которого ясно просматривались очертания сопок, обрамляющих долину; скучали по дому, разговаривали, слушали рассказы Ивана Ивановича о его родной Белоруссии, о деревне, где в оккупации жили (а может быть, уже и не жили) его родители, к которым он мечтал съездить после Войны.
           Так прошло больше месяца. В начале июля мы таким же путём возвращались домой. Я всегда испытывал радость от ожидания встречи с городом и с домом, когда по степи, приближаясь на поезде к Балхашу, ещё за два часа до прибытия на станцию Бертыс, можно было видеть впереди, по ходу поезда, три тоненькие «спичечки» огромных, 100-метровой высоты, дымовых труб (тогда их было только три: конверторная, отражательная и ТЭЦ) и исходящие от них ниточки дыма, постепенно исчезающие за горизонтом на западе. Эта встреча всегда наполняла меня радостной новизной.

продолжение следует...

Отредактировано lev milter (10.01.2010 11:05:43)

9

Продолжение:

...Этой же осенью, 1 сентября 1942 года, наш, теперь уже 7-й класс, направили на один месяц на уборку урожая в пригородное хозяйство БМЗ «Трангалык». К нам присоединились и будущие 7-классники из других школ города. С нами теперь поехали Анна Михайловна и Прасковья Васильевна. Хозяйство располагалось  в 22 км к западу от города и состояло из нескольких хозяйственных построек на берегу озера Балхаш (стан) и огромных, в несколько тысяч гектаров, площадей засаженных помидорами и бахчёй (дыни, арбузы). Полив всех посадок осуществлялся арычной системой от мощной насосной станции на берегу озера. Песчаная почва, жаркое палящее солнце и обилие воды способствовали небывалому урожаю. Жили мы в палатках по 8 – 10 человек. Спали на матрацах, набитых сеном, умывались из арыков. Убирали урожай: сначала-  помидоров, а потом – арбузов. Норма была двадцать 20-ти килограмовых корзин помидоров на человека в день. По два человека подносили эти корзины к проезду между полями, а потом грузили в кузова  машин. Машины потом взвешивали на автомобильных весах и увозили в город на продажу, или на рыбоконсервный комбинат, где делали для фронта рыбные консервы. (Этот очень вкусный и недорогой продукт, под названием «Сазан в томатном соусе», производился и после Войны и продавался в магазинах на всей территории страны. Даже в Москве,  во времена учёбы в институте, я его часто покупал.)
           Работали мы по 8 часов с 2-часовым перерывом на обед и отдых. Питание было тоже скудным, но всё же лучше, чем на сенокосе. Помню, что сомнительные мясные котлеты давали нам один раз в неделю по одной штуке. Но здесь мы не голодали, потому что могли в неограниченном количестве есть помидоры прямо с куста. (Кстати, таких вкусных и ароматных помидор, как балхашские, я не ел больше нигде.) Высокая норма выработки (400 кг), тяжелые корзины, изнурительная жара и невозможность укрыться от солнца делали наш труд очень тяжёлым. Не все физически могли выполнить норму, но более сильные и выносливые в конце смены помогали тем, кто слабее и не смог справиться с нормой – уйти с поля, не выполнив норму, было не принято. Война накладывала свой отпечаток на образ мышления и на образ жизни людей, делала всех нас более ответственными друг перед другом, воспитывала «чувство локтя».
            Работа по сбору арбузов была не нормирована, но связана с подъёмом тяжестей, а потому на эту работу были отобраны по желанию самые крепкие ребята. Работа шла сразу на нескольких грядках. Впереди шёл отборщик – работник хозяйства – определял спелые арбузы, отрывал их от лозы и выкатывал их на край широкой (2,5 м) грядки. Арбузы были весом от 5 до 8 кг. Мы эти арбузы подбирали и относили к грузовой машине, которая шла по дороге между группой грядок. На машине стоял приёмщик, который укладывал арбузы в кузов. Я научился работать отборщиком, простукивая арбузы лёгким щелчком, (помог хороший музыкальный слух) и меня охотно поставили на эту работу, потому что отборщиков не хватало. Работать приходилось очень интенсивно, чтобы не допустить простоя бригады сборщиков.
            После трудного рабочего дня, вечерами мы с удовольствием отдыхали. Наиболее смелые ходили купаться на озеро (купальный сезон уже окончился, и вода в озере была холодная). Остальные отдыхали на стане - общались между собой и с учителями. Особенно было интересно общаться с Мусориной Прасковьей Васильевной. Она была наблюдательной, разговорчивой, умела подмечать наши, зарождающиеся симпатии, откровенно и на равных разговаривала с нами о жизни и, конечно же, о любви. В субботу после работы (тогда был только один выходной день в неделю – воскресенье) мы старались попасть на попутный грузовик, чтобы уехать в город домой и там хорошо отмыться и отдохнуть в семье.  Но, бывало, машины не оказывалось. Тогда мы гурьбой шли 22 км пешком через степь, через плотину «хвостового» хозяйства БМЗ. Шли с песнями, шутками и смехом. Приходили домой к ночи, а воскресным вечером или ранним утром в понедельник снова возвращались на работу в Трангалык.
             7-й класс… Занятия в школе начались 1 октября. Наша жизнь, как и жизнь города и всей страны, была заполнена одним из самых напряжённых периодов Войны.  Определяющими и переломными событиями этого периода были Сталинградская битва (июль 1942 – февраль 1943 г.г.) и сражение под Курском (июль - август 1943 г.). Мы с волнением читали и слушали по радио сообщения с фронтов о наступлении Красной Армии, Эти события проходили через наши души и оставались в наших сердцах, как оказалось, на всю жизнь. Взволновало нас и событие того времени – переименование названия «Красная Армия» в название – «Советская Армия». Теперь, вместо нашивок со знаками отличия на петлицах, на военной форме появились погоны. Трудно было привыкать к виду военных в новой форме с погонами. Это было значительно и интересно. Ежедневно на большой перемене вся школа - все учителя и ученики - собирались на втором этаже в холле перед сценой, и Регина Самойловна на большой карте СССР отмечала флажками изменение линии фронта и рассказывала об основных фронтовых событиях прошедшего дня. И если флажок перемещался влево – на запад – это вызывало общее ликование. Но жили мы, разумеется, не только событиями Войны…

продолжение следует... (см. стр. 2)...

Отредактировано lev milter (10.01.2010 11:23:29)

10

Я в восторге! Какая память! Вы помните буквально всех учителей! Столько событий! Просто удивительно!


Вы здесь » БАЛХАШский форум от balkhash.de » Балхаш - твоя История, твои Люди! » Лев Мильтер. Воспоминания. АВТОРСКАЯ СТРАНИЦА.